Мои предприятия, несмотря на надвигающуюся зиму, продолжали исправно работать и даже приносить прибыль, несмотря на то, что сезон морской торговли закрылся до следующей весны. Паевое торговое товарищество теперь бросилось раскупать все те товары, что раньше уходили иностранцам. Русская торговля зимой хоть и заметно ослабевала, но полностью не останавливалась, торговые караваны саней продолжали курсировать между городами.
Но на сей раз вовсе не предприятия были главной целью моей поездки. Я приехал посмотреть на молодое пополнение, прибывающее чуть ли не ежедневно. В казармах с недавних пор стал царить сумбур напополам с каламбуром – в уже устоявшуюся армейскую жизнь влилась свежая струя. Почти три тысячи новобранцев нынешнего осеннего призыва всерьез разладили не только учебный процесс, но и дисциплину, выводя из себя своей немощью и нестроевыми замашками весь командный состав без исключения.
С конца сентября и весь октябрь специально сформированные команды из дружинников, наряду с погостным служивым боярством и княжескими огнищанами, частым гребнем прошлись по погостам и вервям, подконтрольным великокняжескому столу. Эти рекрутинговые команды не совались ни в крупные города – незачем лишний раз озлоблять население, ни, боже упаси, в боярские или епископальные вотчины. Также, естественно, игнорировались уделы других Ростиславичей, а то вони будет – не оберешься!
Но это все мелочи, самое главное, призывной план был выполнен на сто процентов. Надеюсь, уже скоро настанет час, когда я смогу разговаривать с князьями и боярами совсем по-другому, с позиции силы. А пока же Изяславу Мстиславичу приходится постоянно осматриваться по сторонам, сглаживая острые углы, всячески угождая местным волостителям. И он в этой своей «дипломатии», полностью прав! Стоит местному «бомонду» озлобиться на князя, да, сговорясь меж собой, объединить свои дружины, усилиться смоленскими городовыми полками – и прости-прощай великое княжение! И этот расклад еще не учитывает наличие на смоленской земле множества удельных князей со своими дружинами и сопредельных правителей. Эти братья Ростиславичи, как пионеры, всегда готовы по поводу и без поднять кипиш и сменить своего неудачливого брата-князя на великокняжеском столе.
Вот поэтому-то я потихоньку и строю свою собственную «карманную» армию, чтобы, когда стукнет мой час, я смог бы править княжеством самостоятельно, без особой оглядки на аристократию и прочие подковерные силы. Как говорится, не едиными монголами живы. И в Гнёздове сейчас я торчу не потому, что без меня командиры не управятся с молодым пополнением, – это все ерунда, они уже имеют в этом деле немалый практический опыт. Я здесь, в первую очередь, чтобы не упускать нити управления войсками из своих рук. А также особенно важным мне виделось установление личных контактов со всеми своими бойцами. В идеале они должны быть мне верны не только по долгу службы, но и ценить своего князя как личность, во всем близкую им. Поэтому я не только не обделяю своим вниманием отцов-командиров, но и при всяком удобном случае стараюсь и рядовой состав настраивать на положительный лад в отношении себя любимого.
По этой же статье проходит и повышенное внимание к новым призывникам, по воле княжича оторванным от дома. Я считал необходимым, в том числе и лично, расписывать призывникам интересные перспективы дальнейшей службы, а также расставлять в их неокрепших мозгах нужные мне акценты.
Со старослужащими уже стало намного легче, они не только пообтерлись, привыкая к своим служебным обязанностям и предъявляемым требованиям, но, что не менее важно, уже ощутили на собственной шкуре карьерный рост и, как следствие, зримое повышение своего общественного статуса. Все старослужащие прошлого призыва были повышены в званиях, став младшим командным составом – от помощников десятников (звеньевых) до взводных и даже ротных включительно. И сейчас они вовсю старались доказать свою полезность и значимость, принявшись с яростью и злостью, подражая своим командирам-дружинникам, натаскивать зеленых салаг, отданных под их власть и начало. Откровенной дедовщины, конечно, нет и в помине. Но дисциплина медленно, но верно устанавливалась, пусть пока еще бестолковая, но в перспективе чувствовались в ней ростки будущего настоящего «цугундера».
На плацу сейчас громко били в барабаны. Часть молодого пополнения, что уже успели рекрутировать во взводы и роты, шумно отрабатывала строевой шаг. Заметив наше появление, ко мне сразу же устремилось несколько старших военноначальников – полковников в лице Клоча, Малка и Аржанина. Доложились они коротко, по-уставному. Я им приказал продолжать занятия.
Несколько рот, под громкий речитатив командиров – «Левой! Левой! Раз, два, три!», сопровождаемые ударами барабанов, отрабатывали шаг на месте.
Вот три роты нового седьмого батальона третьего смоленского полка, наполненные на две трети новобранцами, сошлись вместе, образовав целую батальонную колонну.