Княжич

Полученный сплав я приказал разбить на куски, поместить в глиняные котлы (с чугунными донцами), облить водой и поставить на огонь. Далее привлеченные мной работники более двенадцати часов нагревали сосуды с содержимым, не доводя их до кипения. Затем сняли с огня и дали расплаву кристаллизоваться. Из расплава на воздухе выделяется сырая соль и маточный раствор. Сырую соль, подогревая, опять сгущают, при кристаллизации выделяется кровяная соль, загрязненная хлористым калием. Кровяную соль очищают от примесей, растворяют в воде и снова кристаллизуют. Наконец, образуются кристаллы желтого цвета – так называемая «желтая кровяная соль». А маточный раствор выпаривают досуха и остаток (синь-кали) употребляют для замены части поташа при следующей плавке. В последующих плавках выход желтой кровяной соли составлял в среднем около пятнадцати процентов на вес употребляемого сырого поташа.

С цементированием кузнецы были уже знакомы. Ничего сложного здесь не было. В горшок натолочь угля и вложить туда лезвия, запечатать его глиной и на несколько часов поставить в гончарную печь, заодно можно и глиняные плошки – горшки обжечь. Далее клинок закалялся в льняном масле.

Но теперь, благодаря новым веществам, полученным мной, можно было пойти дальше и сварганить намного лучшую закаливающую массу. Ведь железисто-синеродистый калий (желтая кровяная соль) прекрасно цианирует железо, то есть обладает способностью поверхностного превращения железа в сталь.

– Поэтому после цементации закалять стали вы будете не в льняном масле, как сейчас, а в особом составе. Готовые изделия из тигельной стали тоже можно будет в этом составе дополнительно закаливать, – говорил я.

Княжеские кузнецы слушали меня завороженно, с недавних пор, после всех известных событий (получения тигельной стали), я у них пользуюсь небывалом авторитетом. В принципе, цианировать сталь можно было при помощи одного железисто-синеродистого калия, но я туда добавил канифоль (получаемую при сухой перегонке лиственного дерева или сосновой живицы), медный купорос и льняное масло.

– Чтобы закалить инструмент, нагреете его до вишнево-красного каления, и втыкайте в эту массу, – внушал я кузнецам, – затем эту сталь еще раз нагрейте и погружайте в холодную воду. Если сталь плохого качества, то процедуру можно повторить. Два-три раза подряд погружать, каждый раз перед этим накаливая ее в закаливающей массе.

Предложенная мной «закалка» кузнецам очень понравилась, сталь становится очень упругой, в чем особенно нуждались арбалетные дуги.

Для закалки напильников и инструментов я вспомнил хороший науглероживающий состав, включающий в себя толченое стекло, поваренную соль, животный и древесный уголь, ржаную муку, канифоль и, конечно, желтую кровяную соль. Эти составные части растирают в порошок и замешивают в спирте до получения густого теста. Этим составом покрывают стальные предметы перед закалкой.

Производство железисто-синеродистого калия я повесил на кузнецов. Остальные компоненты, типа канифоли, планировал выделывать в Гнёздове. С этого дня очередь на пламенную печь была расписана не по дням, а по часам. Команда углежогов изготавливала в печи соду и поташ, команда кузнецов – желтую кровяную соль. Я для себя решил, что нужно срочно заняться кирпичным производством, печей вскоре потребуется страх сколько, даже не считая металлургических. Кстати, из желтой кровяной соли легко получается цианистый калий и синильная кислота, но связываться с ядами в мои планы пока не входило.

При смешивании растворов желтой кровяной соли и сульфата железа (железного купороса) получался белый осадок, который быстро окислялся воздухом, превращаясь в «берлинскую лазурь», точнее в «железную лазурь» – именно такое название я дал новому пигменту.

Закончив со всеми делами в Смоленске, я вместе с нанятой для меня князем строительной артелью отплыл в Гнёздово.

Здесь следует пояснить следующее. В Смоленске действовали две профессиональные строительные артели (или, как они себя еще именовали, «дружины», или «сотни») каменщиков-плинфотворителей. Одну из них князь нанял к себе на работу – для осуществления задуманного его сыном. Вторая же артель была зависима от смоленского епископа Алексия, а потому она специализировалась на строительстве учреждений церковного культа.

Зодчий Авдий был старостой нанятой князем артели. Ядром артели были мастера-каменщики, в количестве шестнадцати человек, которые вели кладку фундаментов, кирпичных или каменных стен и сводов. Кроме каменщиков в состав артели входили два плотника для сооружения лесов, кружал и других деревянных устройств, была еще группа так называемых плинфотворителей, состоящая из формовщиков кирпича и обжигальщиков, – всего семь человек. И самая многочисленная группа в артели – это подсобные рабочие, не входящие на постоянной основе в состав артели. Их число варьировалось в зависимости от предстоящей работы.