Княжич

Даже из этого усечённого перечня боярских должностей отправляющих княжескую службу становится понятно, что множество бояр являлась в княжеский дворец ещё и по долгу службы.

Ещё одной, не менее веской причиной частых встреч бояр с князем, составляла группа вопросов, если так можно выразиться – совместной компетенции. Это те вопросы, что не могли быть решены князем самостоятельно, без поддержки общегородского Веча. На нём, хоть и собиралось всё свободное население города, а всё же бояре на этих собраниях, беззастенчиво пользуясь своим влиянием на «мизинных людей» играли здесь «первую скрипку». Как–то всерьёз менять внутренние порядки, издревле заведённые в княжестве, без одобрения вече князь не мог. Он имел право издавать новые постановления, НО (!!!) прежде чем из княжеской канцелярии выйдет какой–нибудь акт, вопрос предварительно обсуждается, разрабатывается и решается на совещании князя с вечем. А ещё «предварительнее», как показывает здешняя практика, чтобы князю по поднятому им вопросу не осрамиться и не нарваться на отрицательное решение городского вече, лучше заранее подстраховаться и обсудить возникший вопрос в узком кругу, с наиболее влиятельным боярством и епископом.

На дипломатическом поле князь тоже имел ограниченный простор для манёвров. С ним сносятся князья других княжеств, к нему обращаются иноземные правительства и купцы. Он отправляет посольства. Но во всём этом князь участвует не единолично, а вместе с боярами. Бояре подписывали вместе с князем договоры с соседними государями, и подобно князю целовали крест в их выполнении. Также бояре отправляют посольскую службу.

Широки полномочия князя в области судопроизводства, но при условии, что князь, в толковании споров, опирается на соответствующие нормы «Русской правды». Князь мог осуществляет судопроизводство лично или через своих чиновников. Присяжные грамоты пишутся от его имени. Но и здесь, опять же, бояре часто привлекались князем для судебных разбирательств, помогая князю выявить истину в судебной тяжбе. А в провинциальных городах княжества судом вообще заведовали местные посадники. Судебные исполнители именовались «детские». Они арестовывали виновного, взыскивали долги, выдавали должника «головой» кредитору. В их пользу шла часть платы с истца.

Помимо светского, существовало ещё и церковное судопроизводство. В Смоленске оно вершилось в епископских палатах, на территории бывшего детинца, в присутствии местной знати, игуменов, приходского духовенства (попов) и черноризцев. На этом судилище мог присутствовать и князь.

Сам суд, что церковный, что княжеский был довольно прост и незатейлив. Церковные или княжеские слуги приводили обвиняемого из мест заключения – городские тюрьмы, «поруби», «церковные дома» или монастыри. Затем вели обвиняемого по центральным улицам города, что позволяло горожанам вволю поизмываться – словесными оскорблениями и даже побоями над этим горемыкой. Простой народ набивался в епископальный или княжеский двор, скапливался на окрестных улицах и площадях – количество зрителей напрямую зависело от резонанса данного конкретного дела. Сам судебный процесс не отличался справедливостью и скорее напоминал расправу. Решение по тому или иному делу почти всегда было заранее известно, варьировалась зачастую лишь тяжесть самого наказания. Но в любом случае, последнее слово, в зависимости от юрисдикции суда, оставалось за князем или епископом.

А вообще непосредственно до судов, из–за их коррумпированности и предвзятости, доходило мало дел. Стороны пытались решить все свои разногласия полюбовно или во внесудебной форме разбирательства.

Важной функцией, которую, слава Богу, у князя ещё не успели отнять, была, выражаясь современным языком, регистрация гражданских актов. Князь прикладывал свою печать и скреплял ею коммерческие договора. Это мне в будущем должно пригодиться, существенно облегчив мою деловую активность.

Близкую связь с князем имело и смоленское купечество, оно было, благодаря обширным торговым связям и поездкам за границу, самой информированной частью общества. Смоленское купечество делилось на сотни, из которых каждая имела своего патронального святого, в его честь строилась церковь, бывшая центром торгового товарищества, хранительницей его товаров. Кроме того, за пределами княжества, смоленские гости также могли организовывать общины, как это было сделано в Прибалтике. Во главе этих зарубежных общин стояли сотские, старейшины, к которым прежде всего и следовало обращаться в случае, например, не уплаты гостем долга кредитору.

Церкви при Торговых площадях контролировали все торговые меры (веса, объёма). Образцовые «весовые капи» для взвешивания товаров хранились в двух местах – в соборе и в католической (латинской) церкви. Наблюдением за взвешиванием товара (мёд, воск, а также золота, серебра и драгоценных изделий) заведовали княжеские «весцы», за что получали особую пошлину.