Княжич

-Да они же каждый месяц здесь появляются. Нечто вас беспокоить по пустякам? — Почесал в растерянности затылок Жук.

— Ну, ладно... — Скрепя сердце согласился я с таким ответом, сам себе признаваясь, что за всем не уследишь. Нужно перекладывать часть нагрузки на своих людей. — Видел мою заявку на завтра? — Задал я вопрос, периодически отвлекаясь на людей, что кланялись мне и выражали своё почтение.

— Вертолёт до Сибирска? — Переспросил он.

— Да, — подтвердил я. — Надо отдать бумаги на эмансипацию и подать заявку на присвоение мне первой ступени кудесника. Так что летим.

— Это ж испытание надо проходить?

— Справляюсь, — пожал я плечами, не посчитав это чем-то сложным.

Забыл, что испытания в регионах разнятся, и что придумали Сибиряки на этот счёт, я не знаю.

— Ладно, иди, работай. Вижу же, что тебя ждут, — кивнул я на нескольких человек, что следовали от нас в сторонке, явно желая побеспокоить моего зама, но и не желая при этом мешать нашему общению.

— Снова будут просить включить их в состав бригад золотодобытчиков, — скривился он и обречённо пошел к ожидающей его толпе.

Оставлять без внимания места, где незаконно мыли золотишко — я не собирался, а потому сразу как мы вернулись, велел организовать добычу силами бригад из бывших каторжников и других желающих. От добровольцев отбоя не было, ведь я пообещал им процент от добычи, вот они и надоедают Жуку, который решил ограничиться всего пятью бригадами, чтобы не распылять силы по всему лесу. И так придётся отрядить на их охрану не меньше пары сотен моих боевых холопов.

— О! Маша, Света, — заметил я гуляющих по посёлку девушек, когда проходил мимо единственной в посёлке лавке, организованной женой, безбожно задирающей цены на всё привозное. Как её ещё земля носит?

— Для тебя, Светлана Евгеньевна, — задрала носик дочка боярина Московитого, поравнявшись со мной. Маша же, пообтесавшаяся почти за год жизни здесь, просто кивнула и улыбнулась, ожидая, когда мы в очередной раз начнём переругиваться с её подругой.

— Какая ты красивая сегодня, Маша, — похвалил я девушку и, сделав вид, что только заметил Свету, изобразил наиболее глупое выражение лица, добавив, — и ты ничего, Свет. Хлебом и пирожками уже не пахнет, — раздул я ноздри, втянув воздух. — Перестала печь?

— Ты не изменился, — прошипела змеёй Светлана. — Как был неотёсанным деревенщиной, так и остался, — раскраснелась, она, моментально вскипев. — Дурак!

— А что я такого сказал? — Сделал я большие глаза, на что Света в порыве чувств ухватила меня за грудки и опасно зашипела мне прямо в ухо:

— Не строй из себя идиота, больше чем ты есть!

Сказала, а потом больнюче укусила меня за шею.

— Ай! — Вскрикнул я от неожиданности, с удивлением на неё посмотрев. — Ты чего?

Глянув на меня как на таракана и чему-то, ухмыльнувшись, она махнула рукой Маше, и они пропали в лавке, звонко тренькнул звоночек над дверью, оповещая продавца об их приходе.

Да, товары у нас стоят прилично, но благодаря связям жены в Москве и выбор у нас достойный. Даже в Сибирске такого нет, всё ещё продолжал я стоять как вкопанный, гадая, что это было, и зачем она меня укусила?

— Бешенная, — восхищённо покачал я головой и наконец, направился домой. Меня ждала «любимая» жена и названная дочка.

***

— Я так спешила, так спешила, — вбежала в дом личная холопка хозяйки дома, привезённая ею вместе с дочкой в этот суровый край.

— Что такое, Ефросинья? — Недовольно посмотрела на свою служанку Алиса Смирнова, бывшая Тараканова, помогающая дочке с домашним заданием из школы. Девочка же была только рада перерыву и отодвинула тетрадь в сторону.

— Беда, — картинно заломила руки холопка. — Муж то ваш, Семён Андреевич, прямо у магазина с девчонкой целуется! — Выпалила она на одном дыхании.

— Сама видела?! — Встала со стула Алиса, рассвирепев как дикая кошка.

— Вот те крест! — перекрестилась холопка, приклонившись под взглядом хозяйки. — Она его прямо в шею засосала! Своими глазами как на яву! — Горячилась холопка.

Как на беду, в этот момент к дому подошёл Семён.

Глава 23

— Ты что, с дуба рухнула?! Что за глупости?! — Перекрикивались мы с женой уже минут десять, стоило мне зайти в дом и увернуться от метко брошенной чашки, разбившейся о входную дверь.

— Ефросинья всё видела, сластолюбец ты этакий, — скривилась она. — А ещё меня попрекал. Гад! — Кинула в меня тарелку со стола жена, раскрасневшись от бешенства.

Юлиана, стоило маме начать кричать, испугалась и убежала к себе. Правильно сделала, разозлился я на Алису не на шутку. На неё и на её неадекватное поведение.

Всё припомнил.

— Ефросинья, вон! — Зло указал я греющей уши холопке на выход. — А ты, а ты! — Не мог я найти подходящих слов, кипя как чайник, потому просто подошел к ней, ухватился за талию, поднатужился и перекинул через плечо, понеся в нашу комнату.

— Ай! — Вскричала она в растерянности. — Ты что делаешь? Отпусти! Отпусти! — Стучала она меня кулачками по спине, придя в себя и свисая головой вниз.

Донеся её до нашей кровати и скинув туда, я медленно, давая ей понять, что буду делать, стал расстёгивать ремень на штанах.