— Ладно, — скрипнул зубами, — и что теперь?
На одном из листов появилось изображение октахарона — многомерной фигуры. Пожалуй это тату было сложнее всех предыдущих. У меня глаз задёргался. Такое вообще возможно набить?
— И что мне это даст?
Страницы вновь сменились чистыми.
— Понятно. И ещё кое-что. В качестве эксперимента я нанёс самые слабые тату животным. И один из них начал изменяться. Со мной такого не будет?
— Петуху и козлу.
— О своей безопасности.
— Меня вообще-то Артёмом зовут, — рявкнул я, — будь повежливее!
Я соскочил с кровати и схватил книгу. Фолиант дёргался в руках, но я легко прервал его поползновения, захлопнул и закинул в шкаф закрыв дверцу на замок. Книга побилась в стенки и успокоилась.
— Полежи пока, — буркнул я, — камасутра недоделанная. Думаю ты преувеличиваешь проблему. Паникёр бумажный.
Спустился вниз и начал заниматься с оружием. Это позволило хоть немного выпустить пар и успокоиться. Умник бумажный нашёлся. Ему легко говорить, спал себе и в ус не дул. Не понравилось ему, как я использовал татуировки. А что оставалось делать, проверять их работу на себе?
Позанимавшись вновь отправился наверх. Надеюсь ворчливый талмуд успокоился и сможет поговорить нормально. Хорошо что он болтать не может. Подольше бы так продолжалось, слушать его вопли нет никакого желания.
Открыл шкаф и выпустил гримуар на волю. Он взлетел к потолку и завис.
— Обиделся? — вздохнул я, — может поговорим нормально.
Колдовской артефакт подлетел поближе и зашелестел страницами:
— Что знаешь о тотемных бусинах.
— Кажется я знаю, о чём ты, — присел я на кровать, — приготовься внимательно слушать.
Приглашение
— Сейчас идёт семьсот сорок шестой год от второго пришествия Пророка Игоря…
Гримуар перебил меня.
— Да. Ты сколько лет пыль собирал?