Княжич

Заступ Едигея очень пригодился. Для могилы, выбрали небольшую возвышенность рядом с оврагом. Твердая как камень крымская земля с трудом поддавалась копке. Вырыв могилу на глубину, которая не позволила бы шакалам раскопать тело, друзья осторожно опустили в нее тело старого крестьянина. Некоторое время они молча простояли у края могилы бормоча молитвы и мысленно прощаясь с покойным. Стоял тихий и теплый южный вечер. На горизонте еще виднелся краешек догорающей зари, звезды только начали появляться на темнеющем небе. В сухой траве стрекотали цикады. И если бы не белеющие на дне оврага человеческие черепа и кости, могло показаться, что нет приветливей на всей земле места, чем это.

Засыпав могилу и установив на ней крест, друзья вернулись в лагерь.

В обед следующего дня, когда в стан вернулись от ор-бея посвежевшие и довольные Асан-мурза и его приближенные, караван тронулся в путь. С тревогой, озираясь на хищный лик высеченной из камня огромной Совы над воротами Ор-Капу, символа мудрости, бесстрашия и зоркости, невольники, подгоняемые плетками конных конвоиров, по подъемному мосту шли и шли в полумрак крепостных ворот, навсегда исчезая из своей прошлой жизни.

Как и раньше, дорога шла по ровной степи, изредка покрытой холмами. Но степь эта, в отличие от той, по которой пленники шли раньше, была не такой дикой, обжита и населена людьми. Вдоль дороги располагались глубокие колодцы с прозрачной и холодной водой, вырытые еще в незапамятные времена. Несколько раз попадались идущие навстречу торговые караваны, с нагруженными товарами верблюдами. Иногда, встречались загоны с пасущимися внутри них многочисленными отарами овец. На третьи сутки, когда на горизонте показались призрачные силуэты гор, на развилке дорог отряд встретился с ожидающими его всадниками. Передний из них, пожилой татарин, богато одетый на турецкий манер, подъехал к Асан-мурзе. Приветствуя друг друга, они обнялись. Асан-мурза приказал нукерам построить пленников перед ними. Здесь, он объявил им, что за исключением нескольких невольниц для прислуги, остальных передает в руки своего преданного, горячо любимого и уважаемого слуги, Хасана, бывшего раба, получившего волю. Похвалив слугу, мурза пообещал, тем, кто будет честно и добросовестно трудиться, награду хозяина, а по прошествии семи лет даже свободу. После этого он простился с Хасаном и отъехал по дороге на Бахчисарай, забрав выбранных им женщин, в том числе не забытых белокурых красавиц, три воза из приглянувшегося награбленного имущества, несколько коров и небольшую отару овечек с погонщиками. Там, в одном из татарских селений рядом с резиденцией хана, на речке Альме, среди яблоневых и персиковых садов, виноградников, полей орошаемых чистыми ручьями, расположена его усадьба. А пленникам предстоял путь в другое место, город Карасубазар(53). В этом городе, одним из них повезет. Их определят в помощь ремесленникам, принадлежащим Асан-мурзе. Других ждет незавидная доля: - на местном рынке несчастных продадут заморским перекупщикам живого товара.

Все явственней стали видны горы и через двое суток пленники на их фоне увидели крыши городка, утопающие в багровой листве, еще не успевших сбросить ее деревьев. Это был богатый торговый город предгорья Карасубазар, принадлежавший роду могущественных беев Ширинских, которым служил Асан-мурза. Земельные владения беев этого рода простирались от Перекопа до Азовского моря, с центром в Карасубазаре. Их владельцы играли главную роль в крымской политике, часто решая и судьбу крымских ханов.

Своим расцветом и богатством город был обязан Кафе(54), крупному порту на побережье. Караваны идущие в Кафу со всего Крыма, останавливались на отдых на берегу речки Карасу, низвергающей водопадом с известковых гор чистую и прохладную воду. Между ними часто завязывалась торговля. Она и положила начало городу. В нем были построены два караван-сарая, по местному “ханы”. Размер такого “хана” достигал 10000 квадратных саженей. Караван-сараи окружали высокие каменные стены с бойницами и угловыми вышками. Двое железных ворот, надежно защищали вход в каждый караван-сарай от разбойников. Внутри кипела торговая жизнь. Здесь торговали зерном, вином, оружием, одеждой и обувью, коврами, тканями, сафьяном, смушком, шелком, посудой, табаком,

продуктами животноводства. Товары привозились и развозились многочисленными караванами.

На обширной площади одного из караван-сараев, так называемого “Большого Таш-Хана”, у восточной стены, размещался авред-базар - место торговли рабами. Часть невольников, самых красивых, сильных, цветущего возраста, проданная перекупщиками по высокой цене, уплывала за море.