Княжич

Санчес понял английский сэра Джона без перевода. Острие клинка упирающееся в его шею не оставляло сомнений в намерениях пожилого джентльмена.

- В трюме! - дрожа от страха, ответил он, показав пальцем вниз кормовой части шебеки.

В это время палуба начала резко крениться. Сэр Джон с друзьями бросились наружу.

Штормовой ветер наполнял паруса неуправляемой шебеки, клоня ее на подветренный борт. Было слышно, как в трюм, через пушечные порты поступает вода. Сэр Джон, а за ним и Василий бросились к открытому люку кормового трюма. В полной темноте, под шум рвущихся внутрь корпуса грохочущих водопадов, по горло в воде они, продвигались навстречу голосу молящей о помощи Джейн. Сбив замок на двери, они освободили ее. Если в высокой кормовой части еще присутствовала воздушная подушка, то помещение перед выходом на палубу было полностью затоплено. Обезумевшая Джейн отказывалась нырять в черную воду, а сэр Джон, потерявший много сил, с трудом держался за какую-то выступающую балку, боясь упасть в воду. Времени на размышления не было. Вот-вот полузатопленное судно пойдет на дно. Схватив упирающуюся девушку за талию, Василий нырнул с ней в толщу воды. Хорошо, что светлый квадрат выхода на палубу был близок. Сопротивляющаяся девушка чуть не утопила Скурыдина. У люка его подхватили руки Андрея.

- Лучше возьми девчонку! - прохрипел Василий и, поручив ему Джейн, опять нырнул в воду. Скурыдин подоспел на помощь сэру Джону вовремя. Воздушная прослойка уже сошла на нет. Несмотря на рост и вес, подводная транспортировка сэра Джона прошла для Василия легче, потому что он, в отличие от Джейн не сопротивлялся, а как мог, помогал ему. На палубу они выбрались, когда по ней уже гуляли волны.

- Быстрее на судно! - поторопил Андрей. Все бросились на фелуку. Василий, вспомнив о матросах запертых в кубрике, вернулся назад и ударом ноги выбил брус, придерживающий дверь. Задержка лишила его возможности перебраться на борт фелуки. Ее уже отнесло на достаточное расстояние от тонущей шебеки. Василий, не раздумывая, бросился в воду и поплыл за ней. Маячившему среди волн пловцу, Поль кинул выброску. Только с третьего раза она попала в руки юноши. Поднятый на фелуку Васька радостно улыбался, забыв о пережитых трудностях: густо покраснев, в благодарность за спасение, его поцеловала Джейн!

Сэр Джон приказал ставить паруса. С еще державшегося на плаву корабля пиратов раздавались вопли о помощи, призывы не бросать их на верную смерть и, наконец, проклятья. “Поделом вам за все ваши черные дела!” - думал сэр Джон, не обращая внимания на их крики. Он смотрел вперед, на то, как красиво режет волны форштевень набирающей ход фелуки. В душе он называл ее “Чайкой”.

Пришло время решать, в какой порт им идти. По просьбе сэра Джона, Андрей и Василий облазили всю фелуку в поисках провизии и воды. С пресной водой экипажу фелуки повезло. Ахтерпик, кормовая балластная цистерна, был заполнен еще неиспорченной пресной водой. Из припасов, нашли только обгрызенные крысами галеты, большую глиняную емкость с оливковым маслом, корзину сушеных фиников и небольшой запас муки в металлическом, плотно закрывающемся от мышей и крыс, ящике. К тому же, имелся захваченный Василием у янычар на берегу, котелок с похлебкой и краюха хлеба. С такими запасами, не испытывая мук голода можно было дойти до порта Пальма, а оттуда, не бедствуя (в кошельке сэра Джона имелись в достаточном количестве золотые монеты, на которые можно было приобрести свежий провиант), с караваном судов Левантской компании, идти в Англию. Конечным пунктом морского путешествия сэр Джон избрал Лондон, город в котором находился его роскошный особняк.

Время до порта Пальма прошло незаметно. Сэр Джон предоставил девушке, положенную ему капитанскую каюту, а сам разместился в кубрике вместе с Полем, Андреем и Василием. Друзья по очереди стояли рулевыми, внимая указаниям сэра Джона, Поль готовил нехитрую еду, состоящую из пресных лепешек. Заметив симпатию своего друга к Джейн, Андрей упросил ее давать уроки английского языка Василию. Джейн добросовестно отнеслась к просьбе Андрея, и они втроем проводили целые дни, Андрей и Василий, стоя на вахте, а Джейн, присев где-нибудь рядом с ними. Ее нисколько не смущало то, что юноши, в жалкой рабской одежде не англичане и родом из далекой, неизвестной ей страны. Андрей переводил вопросы девушки, а Василий отвечал на них. Скурыдин оказался способным учеником. Пусть Джейн озорно смеялась над его произношением, а Андрей хмурился, на четвертые сутки ежедневных занятий он уже обходился без переводчика. Наверное, на этом сказалось его общение с англичанами в детстве.