Княжич, князь (СИ)

Кирилл развернул неподатливую ткань, вываренную в масле, кое-как накинул на голову и плечи кособокий шалаш плаща. Грубое полотно стало быстро отмякать под дождем, проседать в местах ломаных сгибов.

Раз за разом выступая из мрака в сполохах зарниц, лес постепенно приблизился и поглотил обоих всадников.

— Совсем ничего не вижу! — сказал Кирилл, раздраженно откидывая капюшон за спину. — А ты?

— Малость получше, — отозвался брат Иов. — Рядом держись, не отставай.

Под деревьями ветер утих, перебравшись повыше к верхушкам. Невидимые ветви мокро зашлепали по лицу — Кирилл наклонил голову и заслонился рукой. Колокол ударил уже совсем близко. Немного в стороне, как будто в ответ, появились и замерцали два огонька.

На столбах ворот в слюдяных ковчежцах висели масляные светильники. Инок соскочил с коня, постучал. В открывшейся смотровой щели неясно промелькнуло лицо, вратницы закряхтели, расходясь.

— Вымокли-то, небось! Проголодались! — участливо растягивая слова, заговорил молодой привратник. Не дожидаясь ответа, замахал рукою и продолжил еще более словоохотливо:

— Коней прямо здесь, вот прямо здесь оставляйте — братия тут же и на конюшню сведут, и обиходят. В точности за мною следовать попрошу, гости дорогие: как бы в грязь вам с дорожки не ступить ненароком.

Из темноты стали смутно выступать небольшие срубы братских келий с тусклым светом в окошках.

— Легок ли был путь? Всё ли ладно в Преображенской обители? Вот и хорошо, вот и слава Богу! А вот уж она, та самая келейка гостевая, которую вам отец архимандрит благословил. В ней же запрошлой осенью и ваш настоятель Варнава останавливался. Сказывал после, что покойна да отдохновенна просто на диво. Мы уж и печь истопили, вас дожидаючись, согреетесь сейчас, обсушитесь. Милости просим — входите, располагайтесь…

«Как брат Лука, — отметил Кирилл. — Даже похож малость».

— Вечерю подадут вскоре, а там и отец архимандрит пожалует. Может, горяченького похлебать пожелаешь, княже? У нас-то самих, у насельников, строгий пост нынче, сухоядение…

Снаружи сверкнуло и близкий раскат грома всколыхнул лампаду в иконном углу.

— Страсти-то какие, Господи, помилуй! — послушник втянул голову в плечи, сотворив крестное знамение. — Ты разоблачайся, княже — чего ж в мокром-то пребывать? Сухая перемена имеется или поднести? И к огоньку-то поближе, поближе подсядь. Ох! Силы Небесные!

Кирилл и сам дернулся от нового, уже совсем оглушительного удара. Брат Иов наклонился к маленькому оконцу, выбежал наружу и стал глядеть куда-то вверх. Багровый отсвет заметался на его лице.

— Колокольня горит!

Привратник запоздало бросился следом.

— Это молонья в нее угодила, молонья! — зачем-то пояснил он, засуетившись, затоптавшись бестолково:

— Господи… Господи… Да что же это? Да как же так-то?..

Иов схватил его за плечи, встряхнул. Рявкнул непривычно:

— Багры, пилы, топоры! Бегом!

Привратник немного пришел в себя, помчался куда-то в темноту. По двору уже носились плохо различимые фигуры:

— Пожар! Все сюда!

— Горим, родненькие!

Расколотая и покосившаяся маковка колокольни медленно наклонилась и, разваливаясь в воздухе, обрушилась вниз. Горящие обломки посыпались едва ли не на головы братий, которые поспешно выносили что-то из распахнутых дверей. Ливень припустил сильнее, огонь в верхнем ярусе ответил ему злым шипением. Крепежная колокольная балка затрещала, разом просев; навстречу струям дождя взметнулись и тут же погасли космы искр. Большой колокол вздрогнул, отозвался тихим печальным голосом.

— А ты куда, княже? — окрикнул Иов выскочившего вслед за ним Кирилла. — Назад! В дом!

— Оставь! — сердито отмахнулся он на бегу. — Неужто ты думаешь, что я…

Ослепительно-белый стебель внезапно вырос из его головы и с грохотом пробил верхушкою своею низкие тучи. Из-под сапожков во все стороны брызнуло дымной грязью. Кирилл выгнулся назад, широко распахнув объятья навстречу небу.

Большой колокол окончательно освободился от пут и, круша в полете перекрытия ярусов, запел прощальную песнь.

* * *

Двери… двери… двери…

Кирилл давно прекратил дергать за скобы — он убедился, что все они заперты. Теперь он просто шагал вперед, время от времени поворачивая то вправо, то влево, куда вел этот бесконечный коридор-лабиринт.

Показалось? Нет, совершенно отчетливо слышались шаги. По ту сторону, не отставая от него, тоже кто-то шел.

«Вот дивно-то! — подумал Кирилл. — Выходит, за дверями этими не светлицы, не келии, а такой же коридор? Зачем тогда двери, да еще и столько?»

Он остановился. Там, за стеною, шаги тоже смолкли.

Кирилл постучал в дверь и спросил:

— Кто ты?

С той стороны раздался ответный стук. Кто-то отозвался его голосом:

— А кто ты?

— Я князь Ягдар-Кирилл.

— Это я — князь Ягдар-Кирилл.

«Нас двое? — мелькнула мысль. — Или он — это я?»

«А кто это подумал: я или он?»

— Мы хотим открыть дверь и войти?

— Да.

Откуда-то из-за спины возникли и придвинулись смутно знакомые лица. Кирилл почувствовал, что они ждут.

Мысли вдруг также остановились. Похоже, и они чего-то ждали.

— Эй!

— Да?

— А если мы встретимся — нас будет двое?

Его голос ответил вопросом на вопрос: