Княжич (СИ)

— Возможно, — Волховский на грубость отреагировал спокойно. — Но позвольте заметить, что я тоже сдерживался. Всё же, вам не стоит воспринимать будничный спарринг близко к сердцу.

— Пошёл ты, — огрызнулся Растеряев, и длинно сплюнул Волховскому под ноги.

Толпа ахнула.

Волховский лишь усмехнулся, проигнорировал настолько нелепую провокацию, и поместил катану в ножны. Вообще, подобная выходка была поводом для серьёзной дуэли. Но если биться насмерть с каждым недоброжелателем, то институт быстро бы опустел примерно на треть. Массовые убийства в планы Волховского не входили. Он проводил слишком важное научное исследование, чтобы растрачиваться на доказательство умения за себя постоять — все и так знали, что княжич не слаб.

Защитный купол рассеялся, инструктор шагнул на тренировочную площадку, и велел оппонентам встать рядом с ним. Одногруппники глядели на Волховского с неподдельным восхищением, ведь он не только победил, но и не побоялся сражаться с помощью настоящего оружия.

Инструктор широко расставил ноги и сцепил руки за спиной, как морпех. Ректор предпочёл обычным инструкторам по магическому бою бывшего военного. Как бы искусно маги не разбрасывали огненные шары, и какими бы красивыми заклинаниями не владели, психология боя одинакова что для талантливых Кенши, которые владели магией меча, что для обычного человека, который вынужден насмерть биться с врагом.

— Перед вами — самые смелые студенты Института, и это не преувеличение, — инструктор обратился к толпе. — Старые инструкторы в жизни бы не допустили спарринга с боевым магическим оружием, и мне пришлось потеть несколько месяцев, чтобы убедить уважаемого ректора устроить настоящий бой. Теперь Растеряев и Волховский не просто дворяне, а дворяне, которые не побоялись бросить вызов смерти, что важно при их образе жизни. Один настоящий бой способен преобразить человеческую психику, и теперь эти молодые люди готовы дать отпор любому недругу.

Волховского настоящим поединком было не пронять. Он, под руководством отца, прошёл долгую и сложную психологическую подготовку. Другими словами, для княжича не было проблемой снести Растеяреву голову, хотя он отнюдь не считал убийство чем-то хорошим, и насилие в принципе не любил.

— А зачем нам биться по-настоящему, если есть охрана? — поинтересовался студент третьего курса. — Специально подготовленные люди, обученные защищать людей благородной крови.

— Пока что вы — дети. Наследники и студенты. Вам не приходилось сталкиваться с реальными проблемами дворянской жизни. И вам стоит осознать, что вы — цель, а не благородная особа. Ваши отцы умрут, и у вас на спинах вырастут охренительных размеров мишени, в которые, рано или поздно, захотят выстрелить на поражение. Потому вы должны в совершенстве овладеть навыками ведения боя с помощью фамильных мечей, и понять, что дар Кенши вовсе не обеспечивает неуязвимость. Вас могут убить. Вы — залог процветания Русско-японского конгломерата. За вами предприятия стратегической важности, и поверьте, найдётся немало народа, который захочет их отнять или саботировать. Потенциальным врагом может оказаться кто угодно. Ваш конкурент, заговорщик в семье, или какой-нибудь народный мститель, который не осознаёт и не понимает вашей значимости. Для простых людей вы — просто мешки с баблом, которые незаслуженно владеют страной. Именно поэтому вы должны быть готовы в любой момент, ранним утром или поздней ночью, защитить себя и отнять у врага жизнь.

— А если я боюсь драки? — поинтересовался студент третьего курса.

— Программа рассчитана исключительно на добровольцев. — Инструктор пожал плечами. — Можете надеяться на охрану. Уговаривать вас браться за боевое оружие никто не станет. Но поверьте, после этого боя Растеряев и Волховский дадут фору многим из вас, даже четверокурсникам, которые в настоящих боях не участвовали. На этом всё. Можете приступать к занятиям согласно учебному расписанию. Р-р-разойтись!

— Это ещё не конец. — Растеряев злобно взглянул на Волховского, и скрылся в здании института.

Студенты разбрелись по аудиториям.

Волховский направился в душевую, чтобы привести себя в порядок. Благо, он додумался прихватить комплект запасной студенческой формы с фамильным гербом в виде двух скрещенных мечей на фоне восходящего солнца. После душа и смены одежды стало намного легче.

В кармане тренькнул смартфон — лорд Виталий Попов, одногруппник, прислал Волховскому сообщение: «Я у раздевалки», возле которой они встретились, и побрели по светлому коридору, иногда поглядывая на портреты легендарных предпринимателей. В числе великих дельцов были князь Станислав Волховский и Валентин Растеряев, которые когда-то тоже учились в Санкт-Петербургском Имперском Институте.

Разумеется, от Имперского в институте было лишь слово, которое, после формирования Русско-японского конгломерата, оставили как дань исторической памяти Российскому прошлому.

— Где твой меч? — поинтересовался Волховский.

— Дома забыл, — признался Попов. — Чёрт бы побрал эту железяку. Она всё равно бесполезна. Кого и нахрена мне лечить? Сами вылечатся.