Княжий пир

– Кто сказал, что ты лазутчик? С лазутчиком разговор прост. За ноги да к вершинкам деревьев. Чтоб землю не поганить. А вороны похоронят в своих утробах.

– Небо, – прошептал Залешанин. – Что значит в лесу живете.

– В лесу, – подтвердила княгиня, – но даже в лесу нам ведомо, что послал тебя Владимир, убийством брата своего захвативший престол киевский… Значит, ты его человек.

Залешанин пробормотал:

– Если так уверены… а люди здесь, как погляжу, сурьезные, то почему я еще жив? Даже супу дали. Правда, у нас собакам дают лучше…

Княгиня светло улыбнулась:

– Волхв отсоветовал. Не друг ты ему вовсе, говорит. И не слуга. К тому же Владимир тебя замыслил убить, и ты это скоро узнаешь… Что-то еще плел про особый нож, режет любую кольчугу из дамасской стали, будто паутину… но дальше его видения совсем смутные. Только и сказал, что узрел такой нож у тебя… Ну а кто носит такую кольчугу, я знаю.

– Какой нож, – ответил Залешанин затравленно. – Палица при мне только. Да ложка за голенищем. А нож… Разве это нож?

– Ложка у тебя добрая, – согласилась княгиня. – У нас половники мельче. Ладно, мы тебя… пожалуй… отпустим. Даже живым отпустим… Пожалуй, даже не покалечим…

Она словно бы призадумалась над своей щедростью, колебалась, а он подумал затравленно, что пакость какую-то учинят обязательно. Отпустят, даже не покалечат, только в жабу обратят, а то и вовсе в червяка.

Княгиня оглянулась по сторонам, отошла от окна. Залешанин сказал тупо:

– Воля твоя.

– Вот и ответствуй по моей воле, – сказала она строгим голосом, но Залешанин, чья душа была на пределе, уловил оттенок не то напряжения, не то страха, – я изволю знать… о верховном волхве Владимира!

Залешанин пробормотал:

– Я ж не волхв и даже не княжий дружинник… Что я могу о нем знать?

Она кивнула:

– Знаю. Но ты видел его последним. Всего два дня тому.

– Ну, – пробормотал он, – зверь как зверь… Морда, лапы… Ревет. До меда, знать, охоч. Или корову задрать хочет.

Ее глаза блеснули гневом.

– Шутить со мной вздумал?

Он отшатнулся, вскинул руки:

– Да рази посмею? Но я не знаю, что ты хочешь услышать!.. Он волхв Владимира. Тот в нем души не чает… Видать, в детстве мечтал стать поводырем медведя. Когда я их видел, они почти всегда были вместе…

– Он что-то советовал князю?

– Конечно!

– Что?

– Да рази я не сказал, – выкрикнул он, – если бы слышал?

Она медленно кивнула, не сводя с него глаз:

– Понятно, князь без него ни шагу… Сам хитер как змея, в Царьграде всяким коварностям обучился, но все равно без этого… ни ногой за порог…

Залешанин воскликнул:

– Точно! Нашел с кем советоваться. Медведь, он и есть медведь. Здоровый – это точно. Хату свернет, когда рассердится.

Она поморщилась:

– Он часто сердится?

– Ни разу не видел, – признался Залешанин. – Но должон же как-то силу показывать? Я б не утерпел.

– Ты прост как дрозд, – сказала она презрительно. Веки ее опустились, скрывая взгляд.

Залешанину она вдруг показалась очень красивой и печальной. Сердце кольнуло тревогой, странным предчувствием беды или близкого несчастья.

Княгиня хранила молчание, Залешанину почудилось, что в горнице словно бы появились незримые стражи, придвигаются к нему, растопыривая лапы. Он уже слышал жаркое дыхание на затылке, запах мяса с чесноком, торопливо сказал, только бы привлечь ее внимание:

– Я что-то не зрел его волхвования! Другие колдуны то коров лечат, то тучи гоняют к соседям, то черными котами оборачиваются… А он как стал медведем, так и остался… Дурак, видать. Туда оборотиться сумел, а обратно… Ты его побьешь враз! Вон ты какая злая да сильная…

Она встрепенулась:

– Он выглядел больным?

– Медведь-то? – удивился Залешанин.

– Верховный волхв! – напомнила она со строгостью в голосе.

Она сделала знак пальцами, Залешанин почувствовал, как его спина перестала ощущать горы мяса и мускулов сзади, затем он услышал, как негромко хлопнула дверь. По ее взгляду он понял, что они остались одни в огромной палате.

– Он выглядел больным? – повторила она с тревогой. – Усталым? Измученным?

Залешанин в замешательстве развел руками:

– По его морде разве заметишь?

Она чуть вздрогнула, словно приходя в себя, натянуто улыбнулась:

– Нам придется с ним схлестнуться однажды. Потому я хочу все знать о нем. И с кем он встречается, как одет, что ест, часто ли моется, здоров ли…

Залешанин наконец понял:

– А-а-а-а! Да, знать врага – первое дело. Нет, он не устоит. Он больше занимается звездами, а такие не видят, что под ногами. А ты, наоборот, вот как змея ползаешь только по земле, на небо тебе наплевать… даже не плюнешь, ты вся здесь, опасная и злая. Он перед тобой как овца перед волком! Говорят, он мудр, но что самая большая мудрость супротив хитрости? Да и говорят же в народе: против умного устоишь, а супротив дуры оплошаешь.

Она подумала, покачала головой: