Княжий род. Наследник

Через десять дней мы добрались до Тулы. Встали рядом с общим лагерем. Отца не было с нами, а сам я не знал, что мне делать. Отправляться домой или ждать распоряжений воевод. Мои люди собрали на поле боя табун в триста лошадей, среди них были десяток аргамаков. Видимо знатные степняки владели ими, но они убиты. Мои раненые слуги стали чувствовать себя лучше, я решил прояснить ситуацию насчёт себя. Но неожиданно прискакал царский гонец. Мне сообщили, что меня к себе вызывает царь. Мои раны заживали. Оделся я по лёгкому, купил на тульском торгу кафтан, шёлковую рубаху синего цвета и сафьяновые сапоги, правда чёрные. Порты взял суконные. Приобрёл новый пояс с серебряными бляшками. А то не солидно как-то, сабля дорогая, а пояс простой, непорядок. Пришлось исправить. Пока ждали в лагере, я приручал трофейного аргомака. Меня Потап научил. Разложил перед вороным жеребцом яблоки, морковку и краюху хлеба. Конь выбрал морковку. Каждый день я обкатывал жеребца. Красивый конь достался, масть вороная, на лбу белое пятнышко, ноги до бабок тоже белые и что интересно глаза голубые. Эта порода лошадей относится к ахалтекинской породе. Конь признал меня, может просто ему нравилось хрумать морковку, которой я угощал его два раза в день. Назвал я жеребца «Вороном»

Царь расположился в тереме Тульского воеводы. Приняли меня не сразу, ждал почти час, но вот наконец пригласили в зал, где расположился государь всея Руси. Как себя вести я не знал. На колени падать не стал, просто отвесил низкий поклон, коснувшись рукой пола. Выпрямившись, я стал ждать, что будет дальше. Может мне надо было в пол смотреть? Но я смотрел на царя. Шутка ли, передо мной историческая легенда, о которой историки не перестают спорить. Лицо у Ивана Четвёртого худощавое, волосы длинные, на голове тофья, расшитая золотыми нитями и самоцветами. Нос острый, с небольшой горбинкой на переносице, борода не окладистая, скорее клином. Глаза тёмные, брови сдвинуты. «Взгляд хищника» подумалось мне. Именно взгляд завораживал или замораживал, у меня начали трястись поджилки, но вида я не подавал. Иван Грозный смотрел на меня, как на жертву. А может мне просто показалось. Одет он был в расшитый золотом кафтан красного цвета, красная рубаха, чёрные штаны и красные сапоги, украшенные самоцветами, в руках он держал посох. Царь смотрел на меня минуты три, сидя на троне, скорей всего это походный трон.

– Ты сын боярина Волжина, – спросил или утверждал царь, я так и не понял.

– Точно так, батюшка государь, – слетело с моего языка, а царь усмехнулся.

– Твой род бояр Волжиных хорошо послужил мне и моему государству. Обнаружили богатый обоз, а в битве ты спас жизнь князя Ивана Васильевича Шереметьева. Отец твой и старший брат ранены тяжело. Проси чего хочешь.

– Я царский воин, моя обязанность служить царю. Невместно воину просить награды у государя. Если служба понравится, то государь сам наградит так, как посчитает нужным.

– Даже так? Твои бы слова да моим боярам усвоить. А то так и ждут чего бы урвать, волки, – произнёс Иван Четвёртый грозно.

Он посмотрел вокруг и думается мне, что у многих очко сжалось максимально. Царь минуту разглядывал бояр и вновь повернулся ко мне.

– Адашев! – громко позвал царь.

За его спиной стоял знатный боярин, лет сорока или чуть больше, с окладистой бородой.

– Я здесь, государь, – отозвался окольничий и глава Челобитного приказа.

– Пиши грамоту. Жалую, за службу ратную по защите Трона и Отечества, княжеский титул с правом наследия боярину Евстафию Борисовичу Волжину. Дарю на вечное владение земли, что на юго-западе от Брянска в пятидесяти верстах, на левом берегу реки Десны, со всеми деревнями и смердами. Роману Евстафьевичу Волжину, сыну Боярина Евстафия Борисовича Волжина, жалую шубу со своего плеча и пятьсот рублей золотом. Написал? Дай подпишу, – Адашев подал царю грамоту на подпись, государь подписал, а Адашев поставил печать.

Мне вручили грамоту, а Иван Четвёртый подошёл и сняв свою шубу накинул на меня. Стоя рядом, я понял, что царь достаточно высок ростом. Иван Васильевич вернулся к трону и сел на него.

– Грамоту на владения получит твой отец в Челобитном приказе. В Москве получишь золото в награду по грамоте, что уже у тебя. Нужен будешь призову. А теперь езжай домой, – царь отвернулся от меня, давая понять, что приём закончен.

Я поклонился, сделал два шага назад, развернулся и вышел. В обалдевшем состоянии дошёл до своего скакуна, вскочил в седло и поскакал за город в военный лагерь. За пазухой лежала грамота с печатью на княжеский титул, а поперёк седла лежала соболиная шуба государя всея Руси.