Княжна

— А смотрел ли на кого-то, кроме меня? На Звениславу или может быть Молчану? — Прикусив его за вершинку груди лизнув её языком и подув легонько качнулась на его возбуждённом естестве, вырывая новый хрип. Доставляя наслаждение и продолжая мучительно сладостную пытку. Любя своего мужа, желая только его одного, не могла представить его в чужих объятиях. Делить с кем либо, а он ведь мог взять себе наложницу или вторую жену, только пожелай этого, ни кто и слова против не скажет. Я не могла представить его в объятиях другой, от одной мысли, что его губы будут ласкать другую всё моё нутро разрывалось от ярости и боли! Я выла от отчаяния, зная что нам предстоят долгие месяцы разлуки. Никогда не ревнуя своего мужа, сейчас сходила с ума, представляя как его ложе холодными ночами греет взятая на меч плебейка! Замечая моё состояние, Ярослав старался уделить мне каждый миг своего свободного времени. Он словно чувствовал съедающее меня беспокойство. А я долго не решалась сказать, но вот этой ночью истерзанная душа больше не могла страдать, требуя правдивых ответов. Я наконец-то решилась. Надев самое красивое бельё и расставив свечи, ожидала в таинственном полумраке светлицы своего любимого. Я пришла раньше него, я теперь всегда прихожу раньше. Мой ладо работает допоздна, мне же приходится тяжело. Быстро уставая приходится чаще отдыхать, разминать ноги и ноющую спину из-за большого живота чувствую себя неповоротливой и жутко толстой. Замечая порой как на Ярослава искоса смотрят девицы, прикрывая глаза скрывала охватывающую меня злость. Я не могла объяснить ему, что не так, не могла казнить каждую не так посмотревшую.

Мой муж пришёл ближе к полуночи. Стоило ему зайти устало вздохнуть, как в моей душе шевельнулось беспокойство и сочувствие. Он ведь и вправду устает. А я тут со своими переживаниями. Но все мои сомнения пропали, стоило увидеть его глаза. В них полыхал пожар! Усталость пропала, оставив необузданное желание.

— Мстиша, моя царица, ты прекрасна!

Подойдя к нему вплотную провела ладонью по лицу, ласково касаясь мимолётным поцелуем губ и отстраняясь. Смотря в его глаза, улыбалась наслаждаясь любовью и восхищением сквозившим в глазах своего мужа. Его обожанием и трепетом, ласковыми руками оглаживающими плечи, грудь, живот. Стоило ему почувствовать первое шевеление малыша, весь мир для него перевернулся сузившись до нас двоих. Приходя поздно ночью, он мог часами разговаривать с ещё не рожденным малышом. Обнимая мой животик, прижавшись к нему ушком и рассказывая ему волшебные истории из далёкого прошлого. У нас это стало своего рода ритуалом. Вот и сейчас он бережно подхватил меня на руки и понес на наше ложе. Целуя меня, шепча милые моему сердцу слова, любовался округлыми формами моих грудей, как их плотно обхватывает лифчик, делая невероятно аппетитными. Сегодня не просто ночь, эта ночь сладких пыток и страсти. Мой любимый не догадывался, даже не предполагал что моя невинная просьба довериться ему, выльется в часы томительного и жаркого мучения.

— Ладо мой, — смотря ему прямо в глаза, дыша с ним в унисон, произносила самые важные для меня слова — пообещай мне любимый, не только вернуться, но и быть только моим! Обещай что при набегах ты не будешь брать для себя в полон наложницу или вторую жену.

Я ждала с замиранием сердца его слов, боясь услышать вовсе не то что хотела.

Наши мужчины могут иметь несколько жен, могут иметь наложниц, за это им ни кто ничего не сделает. Наоборот порадуются за мужскую силу и благополучие. Нередко мужи уходившие в походы возвращались не одни и тогда жена со смирением и покорностью принимала новую женщину в доме. Это было нормой, но сейчас познав безграничную любовь к этому сильному и мужественному мужчине ни с кем хотела делить его любовь.

— Мстиша, любимая моя, единственная! Я всегда буду любить только тебя! Там откуда я родом, любят одну единственную женщину, мужчина полюбив раз и навсегда отдает сердце одной, живя с ней в горе и радости, в богатстве и бедности, деля всё пополам. Любовь моя, для меня ты та единственная женщина, которой я отдал сердце, та с которой я готов прожить всю жизнь и разделить её тяготы. За всю свою жизнь я могу полюбить только ещё одну или двух женщин. Тихо! Дослушай меня до конца — эти две женщины, а лучше три будут самыми красивыми самыми лучшими, самыми невероятными на всей земле. Это будут наши дочери Мстиша, больше всего на свете я смогу любить только их!