Княжна

— Ты моя женщина, и царица, моя жена, мой свет на который я смотрю, разве может меня ослепить или обидеть твоя значимость в глазах людей? Тем более страх наших врагов, это наше оружие! Лучше пусть они бояться тебя понапрасну, чем не имеют его вовсе. Их страх Мстиша, твоя защита, наши враги трепещут от твоего имени, уверенные в твоей жестокости. Пусть они лучше тебя бояться не принимая меня всерьёз.

Он был прав во всем. Лучше страх за которым будет скрываться уважение и подчинение, чем неуважение и презрение наших врагов. Хотя с моим мужем ни одному врагу не прожить долгую счастливую жизнь.

Тихий смех словно шелест листвы раздался где-то из-под лавки, а за ним появилась маленькая вихрастая головка.

Смотря на меня черными как смоль глазками, маленькое лесное чудо оглядывало мой округлившийся животик. Малышка долго не решалась заговорить или перебраться ко мне поближе. Сколько бы раз я её не замечала, она всегда оставалась безучастной. Исчезала при моём появлении оставляя меня и лешего наедине. Как сказал мне однажды леший:

— Не серчай уж княгинюшка, Лисьяна больно уж пуглива и мала, она никогда не видела так близко людей, вот и сторониться от непривычки, да и уважением её матушка обделила. А я уж совсем стар обучать ещё одно дитя леса.

Я запомнила его слова и больше не боялась малышку. Даже если и видела ее среди высоких зарослей кустарников или за широкими стволами деревьев, старалась пристально не смотреть. Хотя мне было очень интересно наблюдать за малышкой. За её неумелыми попытками прорастить побег или заставить цветы цвести раньше времени. Я видела с какой любовью к ней относится Ефим. Правда старик её умело прятал за напускной суровость и криком. Но познакомившись поближе его суровость больше никого не пугала, даже столь пугливую и скрытную малышку. Больше всего мне нравилось ее рассматривать. Она была как маленькая диковинная игрушка, и она отличалась от самого лешего. Её кожа была намного светлее, если у Ефима она была землистого цвета, то у неё словно отборная яшма, приятно-коричневого оттенка.

Приоткрыв немного веки, смотрела за малышкой сидящей на противоположной стороне беседки. В этот раз она не стала убегать, наоборот к чему-то прислушивалась и очень внимательно на меня смотрела. Пока она была занята я её потихоньку рассматривала, не переставляя удивляться лесному народу.

Жиденькие волосики цвета сочной зелени и еле видные маленькие рожки набухшие словно первые почки. Маленькие скрученные пальчики похожие на первые совсем слабые корни деревьев и совершенно плоская мальчишеская грудь. Я бы так и подумала, что это мальчик, но увидев один раз огромные черные глазища с яркими зелёными ресничками поняла, что это девочка. Да и как она смешно обижается на ругающего её Ефима. Малышка действительно была очень хорошенькая, её хотелось поближе рассмотреть и пощупать. Смотря на неё такую необычную, отчасти понимала почему они не живут среди людей, почему их бояться и обходят стороной. Если бы мы только знали насколько чудесны окружающие нас создания, неизвестно как бы сложилась их жизнь. Возможно у нас бы не осталось ни одного лешего, кикиморы, банника и водяного. В погоне за диковинками безжалостный и охочий до развлечений люд уничтожил бы столь хрупкую красоту. Плененные в рабском подчинении у бояр и князей, они бы стали потехой для их самолюбия. Диковинными зверушками, на которых можно любоваться и тыкать пальцем. Пока я витала далеко в своих мыслях Лисьяна, маленькое дитя леса подошла ко мне поближе. Больше не скрываясь малышка как завороженная смотрела на мой животик и тянула к нему тоненькие ручки-веточки. Я же боялась спугнуть это чудо и нарушить сказочный миг. Задержав дыхание, смотрела как её маленькие тоненькие ручки, нерешительно коснулись живота, а сама малышка, словно что-то, услышав, распахнула широко в изумлении глаза. А после и вовсе опустилась на колени и прижалась головкой к животу, туда где ещё совсем недавно были ножки ещё нерожденного ребёночка. Смотря и не веря своим глазам, сидела совершенно ничего не понимая, зная лишь одно «лесной народец особенно детки не способны причинить вреда». Они как беззащитные ранимые цветы, столь красивы и хрупки что их способен переломить даже слишком сильный ветер. Нашу немую спокойную тишину прервал разъяренный голос лешего.

— Лисьяна, маленькая негодница, чего это ты там удумала?!

Малышка, застыв соляным столбом, повинно втянула голову в плечи и чуть дрожащим от страха голосом прошептала на грани слышимости.

— Дедуля, я ничего не делала! Это все он!

И так обижено это прозвучало, что на мгновения я и леший растерялись, а она все продолжала спешно тараторить.

— Я никого не трогала, как всегда, играла, а потом пришла она и села на моё место. Я уже хотела уходить, но почувствовала как меня кто-то зовёт! Дедуля, я не вру честно, честно! — Лисьяна смотрела преданно в глаза своему суровому дедуле.

Нахмурив кустистые черные брови, старичок нахохлился, нависнув над маленькой хрупкой девочкой.

— Это правда? — задал вопрос слишком серьезный обитатель леса.