Княжна

Добромир с помощниками стояли вокруг камня, напоминающего кресло. Любава взяла Ольгу за руку и потянула за собою. Женщина уселась поудобнее, раздвинула ноги и принудила девушку опуститься на землю, прилечь.

"Сначала ледяная купель, теперь сырая земля, вот же чудики!" – усмехнулась Ольга, послушно устраиваясь на траве. Она немного облокотилась на ногу Любавы и внимательно следила за помощниками Добромира.

Добромир забормотал уж совсем непонятные слова, лишь перечисление богов звучало знакомо. Несколько раз повторил имя Макоши и кивнул мужчинам. И тут-то Ольга забеспокоилась: стоящий напротив нее, вынул приличного размера нож… сделал шаг… медленно поднял руку, замахнувшись для удара… На нее!.. Еще шаг…

И тут сработали годы тренировок, включился опыт, моментально в голове прощелкнули варианты собственной защиты. Да, именно защиты: не позволить какому-то хмырю за просто так пырнуть себя ножом!

А тело уже выполняло беззвучные команды: левая нога, до того момента полусогнутая, вытянулась и стопа развернулась внутрь, незаметно крючком зацепив щиколотку противника. Одновременно правая подтянулась и совершила резкий удар под колено наружной стороной стопы…

"Хмырь" не ожидал сопротивления, заорал от боли и завалился. Ольга вскочила на ноги, подхватила выпавший нож и метнулась между валунами в березовую рощу.

Первые секунды сзади было тихо.

Потом раздался…

Ольга не поверила ушам, приостановилась и оглянулась, но слух не обманул – на поляне стоял громкий хохот… Это ее сбило с толку.

"Хмырь" валялся и поскуливал, ему уже оказывали помощь. Зрители же не бросились за нею, а смеялись и вновь болтали на своем языке, часто повторяя "поляница". Взгляды, обращенные в сторону Ольги, не несли агрессии, на лице Добромира вообще читалось недоумение и растерянность. Любава уже поднялась и поглядывала то на Ольгу, собирающую показать прыть, то на волхва.

"Почему они смеются? Меня не хотели зарезать? Я ничего не понимаю! Нужно бежать!"

Только ноги оказались ватными, они не могли удержать девушку, и она повалилась в траву. В голове прозвучал шепот:

"Не бойся-я-я… Остановись… Никто не причинит тебе зла… Спи, чадо!.."[4]

* * *

– Проснулась, чадо? – услышала Ольга, едва опали путы гипнотического воздействия. Она лежала в комнате, где провела ночь. Рядом сидел Добромир. Вид у волхва был задумчиво-обескураженный, казалось, он пытается решить некую важную задачу, но, зная ответ, не решается это сделать.

– Да. За что меня хотели убить?

– Никто не хотел тебя убивать. Это обряд появления на свет, он предшествует имя наречению.

– Мне появляться?! Я уже есть! Зачем мне давать мое же имя?! Зачем меня здесь держат?! Я хочу домой. Меня достали ваши реконструкторские игры в предков! – выпалила Ольга. Внутри кипело возмущение. В голове гремели барабаны. Злость вот-вот готова была выплеснуться и захлестнуть темной пеленой.

– Т-ш-ш, не шуми, чадо, – миролюбиво произнес волхв.

– Кто вы такие? Сектанты? Почему меня здесь держат и вынуждают участвовать в каких-то обрядах?!

– Сесанты? – Добромир попробовал выговорить, но исковеркал слово, и не похоже, что специально – оно явно не укладывалось в его речь, и было не незнакомо, – Не понимаю тебя, чадо. Тебя никто насильно не держит, тебя принесли, чтобы вылечить. Мы вылечили. Ты – вольная птица…

– И я могу уйти в любой момент? Прямо сейчас? – съехидничала Ольга, приподнимаясь с лежанки.

– Ступай… Проведут до опушки.

– Хорошо. В какой стороне Москва?

– Не знаю такого, – развел руками Добромир.

– Что?! – Ольга буквально впилась взглядом в волхва, пытаясь прочесть смущение, ложь, хоть какое-то мелькнувшее чувство, уличившее мужчину в обмане. Но не было.

– Мне нужно домой, в Москву, город такой, – попыталась она вновь, тихо прошептав и, почему-то внутренне, уже боясь услышать ответ.

– А, ну так то до Киева добираться, потом на юг, в ромейские земли, раз домой.

– Ромейские земли? Нет-нет, ты… путаешь!

– Если ты – ромейка, то дом твой там, я так думаю. Но ты ведь здесь. Здесь твой дом, чадо.

– Я не ромейка… я русская, из Москвы… Я хочу домой…

– Поспи, чадо… – взмахнул рукой Добромир, усыпляя Ольгу. – А я поищу твою Москву. Вишь горе-то какое… Домой хочет… Понятно дело – еще не наша, вот и испугалась. Поспит, успокоиться. Все уложиться, как буря на море.

Глава 7

Состояние постоянного сна, иногда насильного, и кратких мгновений бодрости, абсолютно не приносящих никакой радости, Ольгу утомили. Потому проснулась она в плохом настроении, и помня прерванный разговор.

"Что он несет?! Не знает Москву! Направляет на юг в Киев. Ха! Киев знает, а Москву нет. Он бы меня еще во Владивосток отправил! Неучь? А может он… Ну да, Добромир – отшельник. Но был же он перед этим ребенком, пусть в самой столице не бывал, так интернет на каждом углу, да и что он в школе не учился?! Темнит волхв, ой прикидывается! Но для чего?! Может им типа "добровольная, счастливая жертва нужна"…Кто их неоязычников знает… Н-да: хрен редьки не слаще"