Княжна

«А вот ей-то чего не спится?!» – не скрывая дурного настроения, тоже от недосыпа, Ольга собралась и пошла к «бабушке», явно страдающей бессонницей, понимая, что мечты ее упираться дальше тщетны, а все слова о свободе поляниц – блажь сплошная и всего-то намеки феминизма, которым расцвести на землях Древней Руси не суждено.

На первый взгляд, Дира действительно не спала, свежесть лица, что при встречах восхищала Ольгу, сменила серая усталость. Резкие движения выдавали раздражительность. Девушка подумала было, что, очевидно это их семейная черта – раздражительность от недосыпа, но вовремя цыкнула на себя, напомнив – «бабушка» не родня ей.

* * *

– Садись. Поешь. Потом говорить будем, – осчастливила Дира внучку. Та глянула и, не удержавшись, скривилась, а чего скрывать? Говорить – это, если всем слово дают, да выслушивают мнение оппонента. С берегиней так не получалось – она не только мнение высказывала, но и не терпела возражений. Как тут поговоришь? Слушай и молчи. Молчи и выполняй, что велят.

– Еще кого-то ждете? – стол был накрыт на троих.

«Явно сломить сопротивление внучки силенок «бабушке» не хватает, подмогу пригласила»

– Добромира позвала. Запаздывает волхв.

– Здравы будьте! – донеслось с порога.

Ольга была рада видеть его, но роль, которую, судя по всему ему отвела Дира, заставляла насторожиться. А потому подошла поближе просто поздороваться. Завтрак напоминал семейную идиллию – взрослые обменивались взглядами, а чадо уплетало вкусную кашу за обе щеки, и радовалась, что дали поесть спокойно, обмениваясь новостями, и ее не трогали.

– Сказывай, Дира, зачем позвала? – проговорил, едва закончил есть Добромир.

– Торопишься куда? – недовольно спросила Дира.

– А чего тянуть, на обед что ли оставишь?

– Не против такого гостя.

– Говори, не томи.

– С Ольхом сговорились мы поженить Ольху и Игоря. Но оба буйные оказались, что княжич, что внучка моя. Вот и позвала тебя на помощь, чтобы помог образумить ее, – кивнула в сторону Ольги Дира.

– Я-то, зачем тут? Не понравились молодые, силком не привяжешь.

– Не имеют права рассуждать – оба княжьи дети.

– Что скажешь, Ольха? – Любомир глянул на подопечную, по-доброму, ласково. Только Ольга уже все просчитала. Не верила она благодушию волхва – не стала бы Дира звать его в помощь, сомневаясь, на чью сторону встанет помощник.

– Не хочу идти за Игоря.

– Так нет другого княжича тебе под стать. В поляницах желаешь остаться?

– Нет.

– Уже хорошо. В монастырь царьградский, как твоя матушка стремишься?

– Еще чего!

– Так больше дорог и нет для тебя, девица, – развел руками Добромир, – Или в княжий терем, или в храм Макоши навсегда, служить. Посиди, подумай.

– А что тут думать?! Ни туда, ни сюда не хочу, – Ольга продолжала упрямиться. Надежда на иной выход растаяла, едва взглянула в глаза Добромиру.

– Что мешает княгиней киевской стать? Говори, для того и пришел, чтобы тебя неразумную выслушать и помочь.

– Нет у него любви ко мне, безразлична ему. И женат он уже.

– Ты о Забаве? Мало ли кто с кем зори по молодости встречал. Не жена она ему и не будет ею. Поупрямится княжич и уступит. Против Ольха не пойдет. А тот разумом владеет. Что за любовь такая? – на губах у волхва заиграла лукавая улыбка, – Что за беда еще – безразлична?

– Да какой там без-раз-лична, – по слогам повторила Дира, усмехнулась, – Вчера вечером слышала, как княжич звал тебя на крыльце, или скажешь: ничего не было?

Ольга вспыхнула, мгновенно вспомнив и поцелуй и объятия, и как стояла за деревом, вновь переживая ощущения.

– Ну? – потребовала «бабушка» ответа, как на допросе.

– Звал, и что? Мои чувства никто не учитывает?

– Вот и спрашиваем тебя – не противен же?

Ольга опустила глаза, тщетно пытаясь найти и схватиться за спасительную соломинку, что ее вытянуть может.

– Знаю, что погибнет он молодым, – осторожно начала говорить, внимательно следя за реакцией присутствующих. Расчет был, что они верят во всякие чудеса, ворожбу или как там еще назвать эту службу богам. Пусть и подумают, что она каким-то даром обладает.

– Привиделось что ли? – с Диры тут же слетела злость, она переглянулась с волхвом, – Так у тебя дар есть! Насколько молодым? А себя видела? Одну или с чадом?

Ольга задумалась, придав себе загадочности. Поток вопросов придавил ее: озабоченность Диры, нескрытая, такая бывает, когда плохую новость о близком и дорогом человеке слышишь, удивила. Она не соответствовала той картинке, что складывалась в голове Ольги: пусть не Игорь убил ее мужа, а Ольх, но переживать так за княжича… Не укладывалось в голове, рассыпалась мозаика.

«Им что, всю историю Древней Руси рассказать? Нельзя. И так ляпнула, чтобы что-то сказать. Еще и о ребенке спрашивают!»

– Я же не хочу за него идти, как я себя увижу? А вдовой не хочу быть, сами сказали – мне ровни нет больше.