Княжна Мстиславская

Крест был увесистый, княгиня Старицкая, поди-ка и отдарилась им, чтобы самой тяжесть не носить такую.

— Ладно, купец, иди, завтра придёшь, ещё надо с тобой потолковать, — кивнул Курбский.

Повесив крест на шею, Егор поклонился и вышел.

— Ну и дела! — подумал он. — Как бы ещё в родне не оказаться у князя-то.

Но тут же загоревал, как ему всё-таки извести приветливого хозяина. Ведь не уехать, пока дело не сделано. И что думать, чем заняться?

А Курбский залпом выпил чарку мёда, помотал головой и потёр грудь.

— У этого купца глаза, как у Евдокии, — глухо сказал он Острожскому. — Как бы сыном ему не быть.

Острожский приоткрыл рот. Вот так дела! Он зачерпнул ковшичком мёду из корчаги и налил в свою чарку, надо обдумать, что и как может последовать, если купец и в самом деле царского роду.

Подняв глаза, Острожский вдруг увидел, как его друг, принц Андрей, хлебает ртом воздух. Одной рукой он схватился за скамью, где сидел, а другой рвал ворот кафтана.

— Эй! Сюда! — загремел Острожский, вскочив. Вбежали слуги.

Курбский упал, его измученные глаза с тоской уставились на друга и закрылись навсегда. Князь упал на бок и больше уже не шевелился.

До Ковно казаки добрались за четыре дня. Ехали не торопясь и никого не опасаясь. Князь Острожский выдал им охранную грамоту — гетманский чубук. Это означало, что по коронному делу едут гонцы.

После похорон Курбского Острожский позвал Егора поговорить, спросил, куда тот поедет? Узнав, что собирается в Ковно, выдал охранный чубук и пригласил, коли будет в Киеве, заезжать к нему. Князь не забыл слова умершего Курбского, и чем чёрт не шутит, может, и правда, московский купец в царской родне. Тогда можно много чего накрутить и в Литве, и в Польше, да и в самой Москве.

Егор не думал об этом. С поручением царским справились и ладно. Жалко немного князя, приветливый был.

А в Ковно казак решил побывать с тайной целью. Именно там он оставил много лет назад маленькую племянницу Марину и её брата Максима. Может, получится разыскать их, да и повидаться. Ведь иной родни у него нет. Бежать тогда пришлось в спешке, на плечах уже повис Лютый — мести хотел за своего отца молодой пан.

— Егор, — окликнул его Арефий. — Мы в Ковно то погулять успеем, или опять купецкие дела у нас?

— Вы занимайтесь чем хотите, — повернулся к нему Егор. — Два, может, три дня там побудем и домой.

Арефий кивнул, понимал, что надо казаку торопиться в Москву к милой своей княжне. И он, и Ефим, и Яша Бусый так толком и не знали, зачем в Литву ездили. Велел им атаман Кольцо слушаться во всем Егора и беречь его. Вот и всё. Надо было в Ковель, съездили в Ковель, надо в Ковно, и туда доскачем.

— Только бы на Лютого не нарваться, — подумал Егор. — Хотя, откуда ему тут взяться? Лютый в Вильно сейчас служит, что ему тут делать?

У городских ворот Ковно, что оковал когда-то железом князь Александр, толпился народ. Фискалы собирали подать с купцов.

— Подождём? — Яша глянул на Егора.

— Подождём, да искупаемся, — кивнул тот на Неман.

Казаки отъехали подальше, завели лошадей в медленные воды Немана, поскоблили их пучками травы, ополоснулись сами, постирали исподнее да портянки, и развесив их по кустам, растянулись на песчаном берегу. Рядом бродили стреноженные кони, где-то в синем небе заливался жаворонок, в реке иногда всплескивала рыба.

— Может, кулеш сварим, — Арефий потянулся. — Рогоза тут растёт видимо-невидимо. Мы на Дону его варили, когда жрать было нечего. Вкусно.

Яша встал и приставил ладонь ко лбу, вглядываясь в сторону города.

— Там возов полно, — сказал он. — Пока в Ковно въедем, да к трактиру доберёмся, пузо к спине прилипнет.

— У тебя не прилипнет, — серьёзно сказал Арефий.

— Это почему? — насторожился Яша.

— У тебя жаба в пузе сидит, не даст.

— Какая жаба?! — возмутился Яша. — Да я тебя!

Он бросился на Арефия и казаки завозились на песке, пытаясь положить друг друга на лопатки. Ефим с Егором посмеялись и пошли собирать сухие ветки, а когда разожгли костёр, отправились копать корни рогоза. Варить из него кулеш доводилось всем.

В мешке у Арефия нашёлся кусок сала, в тряпочке завёрнута пригоршня соли. А больше для кулеша ничего не надо. Два ржаных каравая, купленных утром в деревушке по пути, вот и казацкий обед готов.

Вымытый котелок прибран, одежда высохла, можно и ехать в Ковно. Казаки заседлали отдохнувших коней и двинулись к воротам.

— Стой! Кто такие?! — хмуро встретил их стражник. — Зачем в Ковно едете?

Егор не успел ответить, что по купеческому делу они пожаловали, как вдруг сзади, из-за спины кто-то хрипло сказал: — Это ко мне гости приехали. Гулять нынче будем!

Казаки оглянулись, у Егора свело колени, он сильно сжал бока коню, тот аж всхрапнул и дёрнулся.

Сзади на вороном жеребце сидел ротмистр Лютый. А за ним десятка два усатых краснорожих литвинов.

— Что ты друг мой долгожданный, не радуешься мне? — угрюмо спросил Лютый. — Ну, поехали, сейчас вместе посмеёмся.

Казаки, не сговариваясь, бросили руки к саблям, но подскочившие литвины и стража быстро скинули их с коней и скрутили.

— В ратушу? — спросил урядник.