Княжна Мстиславская

- Говори! – велел Лютый и снова принялся накручивать усы.

- Много лет назад мне пришлось бежать из Москвы, - начал Егор. – Приехал в Ковно, сказался, что разбойники убили родителей. Пустила на жильё старуха Упракойты, что у сенного базара жила. Работал конюхом, потом познакомился с паном Доментовичем. Он лошадей осматривал. Увидел, что мне интересно, в помощники взял. Так четыре года с ним – помогал, сам настои всякие делал. Потом ты из Семиградья приехал. Пан Доментович сказал, что тебя жена его увезла, когда уходила от него.

Лютый кивнул. Они тогда с Егором виделись несколько раз, но даже не разговаривали, не о чем было. Лютый презирал занятие отцовское, как неподобное для шляхтича, а слугу его и вовсе не замечал.

- А когда ты меня зарубить хотел по навету Душанки, я убежал, - окончил Егор.

- С кем ты из Москвы приехал?! – крикнул Максим.

Казак замялся, искоса поглядев на него.

- Были со мной племянница Мариночка, и дядя её, - тут он осёкся и заговорил медленней. – Дядя, брат её матери, его Максимом звали.

Егор посмотрел на Максима, тот обхватил плечи руками.

- И что с ними стало? – спросил Лютый.

- Мы тогда переехали от старухи на новую квартиру, - ответил Егор, и задумчиво погладил себя по щеке. – Я купил дом на берегу Немана. Деньги у меня были с Москвы, да ещё и зарабатывал я. Соседи там хорошие были, я их иногда просил присмотреть за Мариной с Максимом.

- Пилявские, столяр он был! – не выдержал Максим. – А тётка Саня нам пироги пекла! А крест твой я сразу узнал!

Казаки и литвины открыли рты. Яша перекрестился.

- Так это ты!? – встал Егор и развёл руками. – Так я же в Ковно приехал вас искать!

- Вот и нашёл! – Лютый тоже поднялся. – Ты Марине-то кем приходишься?

- Дядя, как и он, - Егор кивнул на Максима. – По отцу только.

- Стало быть, вроде деверя мне будешь, а я тебе зять, - ротмистр захохотал. – Моли бога, да Марину, что не дала голову тебе вчера снести. Максим успел ей про твой крест рассказать.

- А Марина …? – растерянно спросил Егор.

- Жена мне твоя племянница, - ответил Лютый. – Выходи, голубушка моя.

Он повернулся к ширме. Та отодвинулась и в комнате показалась белокурая красавица в синем бархатном платье, усаженном жемчугом.

- Вот он, брат твой или дядя, - начал объяснять ротмистр, показывая на Егора.

- Я всё слышала, - улыбаясь, сказала Марина и подойдя к Егору, обняла его и расцеловала: - Спаситель ты наш! Как мы горевали, когда ты пропал! Искали тебя, но никто не знал, куда запропастился. Слышали про смерть пана Доментовича, но ведь и не подумали, что тебя ищут за это. Пилявские нам пропасть не дали, своих-то детей у них не было, так мы родными стали для них.

- Они живы? – только и спросил Егор.

Марина покачала головой и заплакала. Не выдержал и Максим, захлюпал носом. У Егора покатились слёзы. Вслед за ним начали сморкаться и вытирать глаза казаки с литвинами. Один Лютый мотал головой, потом не выдержал, отвернулся в угол и высморкался.

- В доме в платок надо! – тут же среагировала Марина. – Не в поле, чай, с коня плеваться!

- Прости, - сипло сказал Лютый. – Сейчас пировать будем. Чудеса с тобой, моя ненаглядная. Бог привёл тебе родню, а мне в приятели доброго казака. Слава богу!

Все начали креститься и славить Иисуса.

Третья глава. Кудеяр

Егор решил разбить стан на берегу неширокой речки. Разожгли костёр, сварили кулеш – в кипящую крупу бросили мелко порезанного сала да копчёного мяса. Егор углядел на берегу кусты чёрной смородины, ягод ещё не было, только мелкая зелёная завязь висела на веточках, но листьев он нарвал. Нашёл ещё донника. Заварили во втором котелке и его, и смородинные листья. Аромат поплыл над тихой речушкой.

- Подружки твои замолчали, принюхиваются, не угостишь их? – серьёзно спросил Арефий у Яши. Тот опять попался и недоумённо прислушался.

- Какие подружки? – он приподнялся и покрутил головой.

- Жабы да лягушки, - только и ждал вопроса Арефий.

- Ну я тебя! – только и погрозил кулаком Яша. Он даже вставать не стал – занят был, доедал кулеш, когда остальные уже от души наелись.

- Скоро темнеть начнёт, костерок притушить надо, - Ефим ковырялся травинкой в зубах. – Чтоб не увидел кто-нибудь. Места тут известные, разбойничьи.

- Да какие уж разбойники, - Арефий снял с костра кипящий котелок с настоем и накрыл лопухами, пусть постоит немного. - Тут недалеко Крапивный городок был, так его крымчаки лет десять назад спалили дочиста. Народишко разбежался. С утра ни одной жилой деревни не видали, всё порушено.

В речке заплескалась рыба. Видать, жерех гонялся за мелочью. Солнце уходило на закат, и обрадовавшись наступающей прохладе, в прибрежных кустах зачирикали птички.

- Я тогда насилу ушёл из Крапивны-то, - Арефий снова улёгся на траву. – Две стрелы в меня всадили татары, да бог миловал, зажило всё.