Княжна Мстиславская

Жадный Шерефединов, благополучно сдав царскую библиотеку монахам, подрядился отвезти в Москву тридцать с лишним тюков английского сукна, да льна с Белоозера. Сейчас дьяк орал на казаков и своих холопов, требуя, чтоб те закрыли груз смолёными рогожами от дождя.

- Нанёс чёрт грозу, - поглядывая на небо, бормотал Шерефединов. Он загодя велел Онисиму отправить вперёд Митрошку. Тот верхом, на взятой взаймы в селе кобыле, ускакал в Москву, чтоб тут готовились быстро принять груз. Уехал Митрошка ещё вчера и вот, не доходя до Кремля пары вёрст, дьяк увидел стоящие у берега телеги. Сам Митрошка стоял на одной из них и махал руками.

- Давай к берегу! – зарычал Шерефединов кормщику. Казаки хотели уж наплевать на выгрузку, им за это ни копейки не даст жадный дьяк, но и мокнуть не очень хотелось. Быстро, минут за двадцать вместе с холопами Шерефединова, они перекидали тюки на телеги, закинули их сверху рогожами и принялись сами орать на кормщиков, требуя плыть дальше.

Тучи уже были совсем близко. Дьяк ощупал каждую телегу, проверил, не зальёт ли вода тюки. Потом скакнул на ладью и велел трогаться.

Ливень настиг караван у самого Кремля, только успели схватиться чалками за вбитые на берегу столбы на правом берегу. Кормщики скидали своё добро в дощатые будки на лодьях и залезли туда сами. А казаки бросились бежать к навесам, под которыми весной сушилась рыба, а сейчас прятались от дождя пара мужиков. Шерефединов, ругаясь страшными словами, велел тащить себя туда же.

Ветер кружил ливнем, холодные тугие струи залетали под навесы со всех сторон. Но постепенно всё утихомиривалось. Тучи уползали дальше, метнув напоследок молниями по кремлёвским башням. Одна ударила точно в верхушку Портомойной башни, при этом так шарахнул гром, что поневоле все закрыли головы руками. От верхушки башни отлетели кирпичи, показался дымок, но вскоре его смыло дождём.

Выжимая мокрые штаны и рубахи, казаки посматривали на небо. Всем уже хотелось вернуться в свою избу, Ермаков двор, напариться как следует в бане, да и отведать сбитня на меду.

- Смотрите! – вдруг крикнул Гойда, тыча пальцем на реку. Вода в ней поднималась прямо на глазах. Мощный ливень всё ещё давал о себе знать. Качавшиеся у берегу лодьи их каравана, расшивы, лодки – поднимались. Течение усилилось, вода уже дошла до середины чальных столбов. Лодку, лежавшую вверх дном шагах в десяти от берега, смыло как щепку. На лодьях и расшивах показались кормщики. Все держали в руках топоры, спокойно поглядывая на бурлящую воду. Если она поднимется ещё, то суда могут накрениться в сторону держащих их верёвок. Лучше уж чалки обрубить, чем тут потонуть. Да и попавшую в такую беду ладью разобьёт течением о другие, мотает то очень сильно.

- Вот лихие мужики, - Яша Бусый замер, стоя голышом, забыл и про штаны, что держал в руках.

Но рубить чалки не пришлось, вода начала быстро уходить. Дождь окончился и Шерефединов снова заорал на своих, требуя коня или телегу, чтоб убраться домой. Путешествие и ему надоело. Одно хорошо, заработал на деньгах, что бурлакам положены, да ещё и товар привёз с Новгорода. Без прибыли царский дьяк и шагу не сделает.

Тучи пронеслись и по Москве ударила солнечная жара. Воздух стал тёплым и влажным, казаки, никого не стесняясь, раскинули свои лопотины на дощатых навесах - пусть сохнут. Ефим Пятница, ступая босиком и почёсывая разные свои места, добрёл до берега. Дождь прошёл, сейчас надо на левый берег переправиться, у Кремля высадиться, да и топать домой.

Ладью на такое дело не возьмёшь, тяжеловата, расшива тоже. Да и недосуг кормщикам, надо осмотреться, судно в порядок привести. Нужно договариваться с лодочниками. Они как раз повылазили откуда-то, как дождь кончился. Хохотали над рябым мужиком, у него, оказывается, лодку течением унесло. Тот чесал затылок, искал верёвку, собрался идти искать свою посудину.

Но Ефим не успел ни с кем переговорить, на берег выскочил Онисим в сырых штанах, но с саблей на перевязи - никогда не расстаётся с оружием бывалый воин.

- Четыре лодки сразу беру, расчёт на том берегу, цена за перевоз полуторная, - громко сказал он. И занял Онисим все лодки.

Пока грузили дьяка, пока его холопы сами залезли, у казаков вся одежда уж высохла.

- Подождём, - сказал Егор. - До вечера далеко.

- А мне тут ночевать придётся, - появился вдруг Митрошка и пояснил: - Дьяк велел сторожить вещи его на ладье. Завтра посулил кого-то прислать за ними. А вы по своим делам пошли? С вами бы махнуть куда.

- Надолго в кабалу срядился у дьяка? - спросил Яша Бусый.

- До весны как раз, на Зелёного Егория срок выходит, - Митрошка усмехнулся. - Три года воевал, потом два года у дьяка в боевых холопах, пахать землю до седых волос уже совсем не хочется. Возьмёте меня к себе?

- Доживём до весны, видно будет, - сказал Гойда. - Увидимся ещё.

Лодочники вернулись, похохатывая. Злющий дьяк хотел своим гребцам палкой заехать, что не туда начали приставать, а те вёслами дёрнули, царский слуга и бухнулся в реку.

- Деньги-то наперёд взяли! - ржали лодочники. - А слуги вытащили, да и мелко там, по колено!