Княжна Мстиславская

- Спать охота, так нет, подняли, да к тебе погнали, - опять зевнул он. – Пойдём, боярин тебя ждёт, дело важное. И денежное. Ну, так посулил, а что там будет, я не знаю.

Егор осматривал коней, на них они поскачут из Москвы. Вроде в порядке скакуны, для Ирины подобрал он смирную кобылку пегой масти. Знал уже, что княжна любит верхом кататься. А то бы намаялись с телегой или кибиткой.

В конюшню зашёл Арефий.

- Егор, иди глянь, может, чего забыли, - сказал он и потрепал каурого жеребца по шее. – Ишь какой! Донесёшь меня до Литвы?

- Тише ты, не болтай, - осёк его Егор. – Сам знаешь, везде уши могут быть.

Две телеги с добром казацким были собраны. Завтра с утра их отправят с Ефимом по Серпуховской дороге, а потом уже, как минуют заставы в сёлах, повернут они на Литву. Наняли двух возчиков, тех самых мужиков, что за домами присматривали. Чем дальше от Москвы уйдут, тем лучше. Потом верховые с Ириной их догонят. И отпустят там возчиков, чтоб не знали, куда поехали.

Телеги стояли во дворе, добро увязано, покрыто сверху рогожами. Вокруг них ходил Кирила, что-то прикидывал.

Вдруг калитка распахнулась, во двор ввалился Алябьев. Лицо багровое, дышит тяжело, видать, быстро шёл или бежал сюда. Подошёл к казакам, навалился спиной на телегу и перевёл дух.

- Что такое? – встревожился Кирила.

- Сейчас, погоди, - Костянтин помахал рукой. – Торопился, запыхался.

Отдышавшись, Алябьев огляделся, махнул рукой высунувшемуся из окна Яше, дескать, иди сюда.

- Был я сейчас у Годунова, - сказал Костянтин. – Он меня наймовал Ирину твою, Егор, украсть.

Казаки замерли.

- Не знаю, что уж там такое приключилось, только сулил он мне сто рублей, если я Ирину вытащу, да в Алексеевский монастырь свезу, - Костянтин тяжко выдохнул. - Говорил ещё, что на этой неделе надо будет её выкрасть. Причём, знаешь откуда?

Егор, да и остальные пожали плечами.

- Из вашего бывшего дома, где Марина Ливонская сейчас живёт, - прошептал Алябьев.

- Зачем её воровать? – спросил оторопевший Кирила.

- Не знаю, - развёл руками Алябьев. – Но сто рублей деньги огромные. Значит, очень ему надо.

- А ты чего? – всунулся Арефий.

-Чего, чего, отказался я, - сказал Костянтин. – Говорю, у меня от сухопутного воздуха голова кружиться начала, я уж в обмороки падаю. Не гожусь для этого дела. Ну, Годунов выругался, да и отпустил меня. Велел никому не говорить про разговор этот.

- А как он узнает, что Ирина к Марине поедет? – Егор глянул на него. – Следит за ней?

- Он обмолвился, что у него свой человек в доме Мстиславских есть. Он и сообщит.

Послышался стук копыт, за забором мелькнул верховой. Это Яша вернулся, ездил он за порохом свежим, в дорогу. Ему открыли ворота и даже не дав поставить коня в конюшню, рассказали, что случилось.

- Надо не медлить, - Егор посмотрел на Яшу. – Иди порох сгрузи, да разберите его себе. Готовьте оружие. Завтра с утра ты – Кирила, и ты Ефим, уезжайте спозаранку с телегами. Ждите нас в лесу возле стоянки Кудеяра. Возчиков брать не будем вовсе. Заплачу им за отмену. Лишних не надо нам с такими новостями. Сейчас пойду глядеть, есть ли знак от Ирины. Если есть, то завтра в полдень я, Арефий и Яша, пойдём за ней.

- А я? – обиделся Алябьев. – Да я всех там растолкаю, порубаю.

- Ох, Костянтин! – вдруг хлопнул себя по лбу есаул. – Ты же верхом-то погано ездишь. Как же тебе с нами уходить?

Покумекав, решили, что Алябьев поедет с Кирилой, а Ефим останется со всеми. Всё уже было решено, куда и как ехать с княжной, одежда для неё готова – в паренька её переоденут. Но тут Костянтин скривился.

- А моё-то добро? – сказал он досадливо. – Ладно, лопотина всякая, так и оружие в царском дворце лежит.

- Езжай сейчас, - Егор посмотрел на казаков. Кирила кивнул, дескать, я с ним съезжу.

- Забирай и сюда, - велел есаул. – Недосуг будет потом.

Он ушёл в конюшню, оседлал своего коня и выехав за ворота, сразу послал его намётом. Кирила помог Алябьеву сесть на лошадь, тот пугался сидеть на такой высоте, но виду не подавал, и они не спеша поехали в Кремль. Яша ушёл готовить повечерять, Ефим решил проверить сбрую и если что надо, починить, Арефий ушёл к лошадям.

Уже и Кирила с Алябьевым вернулись, и еда готова, а есаула всё нет. Наконец, он въехал в ворота и устало соскочил на землю.

- Висит платок как обговаривали, - глухо сказал Егор. – Завтра поедем за лебёдушкой моей.

- Надо поесть да выспаться, - потёр ладони Алябьев. – Ух, люблю такие дела!

Глава 21

Там, где забор сада бывшей усадьбы купцов Калашниковых выходил на овражек с безымянным ручейком, Ефим Пятница и поставил крытый возок, как только солнце начало вставать. В возке была мужская одежда для княжны Ирины.

- Ты её выведешь через огородную дверь из дома, - говорил Ефим накануне Егору. - Увидишь огуречную грядку, оставь её по левую руку. Крыжовника два куста, обходи их справа. Узкая тропка к яблоням ведёт. Вот за ними сразу к забору и направо держи. Увидишь возок, через прясло и сюда. Верхнюю жердину я сниму.

- Ты как всё там знаешь? - поразился есаул.