Княжна (СИ)

Да-да, Мстислава была уже не княгиня, а царица. Коронация произошла пять лет назад. Погрузился в воспоминания пятилетней давности… За полгода до коронации, как-то лежали с Мстиславой в постели. Она странно на меня смотрела, гладила, целовала, хотя только что у нас была близость.

— Мстишь, ты что? Может ещё хочешь? Давай чуть передохнём.

— Любый мой, я хочу у тебя кое-что спросить.

— Спрашивай.

— Помнишь, ты как-то говорил, что я могу стать царицей или королевой?

Я задумался. Да вроде было что-то, но давно. Лет десять назад. Чего это она вспомнила? Неужто захотела царский венец? Посмотрел на неё удивлённо. При свете свечей, её глаза поблескивали. На губах была улыбка. Я сел на постели.

— Мстиша! Никак королевой хочешь стать?

Она села рядом.

— А что? Ты сам говорил, что род у меня древний, даже подревнее чем у всяких там германских или франкских королев. Власти столько же если не больше. И я по сильнее всего этого сброда. Пушки то есть только у нас.

Я засмеялся.

— Молодец, супруга моя. Вообще то не вижу проблемы. Вопрос только в том кем именно хочешь быть — королевой или царицей?

— А что есть разница?

— Да по сути никакой. Только чтобы стать королевой тебе христианство нужно принять, чтобы тебя Папа Римский благословил и подтвердил твой титул своей буллой.

— То есть я должна отказаться от наших богов? Богов своих предков?

— Конечно!

Улыбка на её личике моментально исчезла.

— А если наплевать на римского попа? Что он сделает? Своих рыцарей пошлёт? Даже не смешно.

— Наплевать то можно, но тогда тебя никто не признает королевой. Будут считать самозванкой. А оно тебе надо?

— А что делать?

— Ты меня удивляешь. Можно короноваться как царица. В этом случае никакого благословения Папы и прочих попов не нужно. Тем более титул царицы или царя самый древний из титулов определяющих монарха. Все древние монархи назывались царями.

Глаза Мстиславы вновь загорелись, на губах опять появилась улыбка. Она придвинула свой зад ко мне поближе.

— Ярослав, как это короноваться?

— Короче, одеваешь своей самое шикарное платье, со всеми княжескими причиндалами. Вокруг собираются твои подданные. Садишься на трон. Кстати трон нужно будет украсить дополнительно. Ну там золотишком, каменями всякими и прочей лабудой.

— Почему лабудой? Ярослав, ты всегда насмешливо относишься к атрибутам власти. Ну почему ты такой? Для меня, для нашего народа, люда это очень важно.

— Да я не спорю, солнце моё. Хорошо, хорошо! Не лабудой. Короче украсить дополнительно или сделать новый!

На очереди был Кипр, захваченный арабами больше ста лет назад.

— Что значит новый? Не надо мне новый. На этом столе мой тато сидел, а до него дед, а до него тато моего деда, а…

— Я понял. Хорошо, пусть этот останется. По барабану… извини. Короче украшаем дополнительно. Что бы было солидно и сразу давило бы на того, кто будет стоять перед тобой.

— Почему передо мной? А ты?

— А я лучше пешком постою. Мстишь, ты коронуйся, тебе это положено по праву. А мне не надо.

— Что значит не надо?

— Мстиша, давай так. Раз я князь, то пусть останусь князем. А царицей будешь ты.

— Как это? Царица есть, а царя нет? Я мужняя жена!

— Послушай, так иногда бывает. Есть например королева, у неё имеется муж, но он не является королём, а носит титул герцога или принца-консорта. Вот пусть я и буду принцем-консортом, то есть по нашему князем. Ну можешь для понта мне добавить «Великий», типа великий князь. Поняла?

— Мне это не очень нравиться.

— А мне очень нравиться. Поэтому жена моя, на троне ты княгиня или царица. А здесь в спальне ты моя жена. А что жена должна делать?

— Слушать мужа своего и почитать его.

— Умница! Вот и слушай что я тебе говорю. — Погладил её по груди, сжал, но не сильно. Потом опрокинул на спину. Погладил по ногам, по внутренней стороне бедер, потом между ног. Мстислава задышала возбуждённо. Поцеловал её в губы. Она ответила. Потом прошептал:

— Давай лучше более серьёзным делом займёмся. Я отдохнул и опять возжелал жену свою. А что любящая жена сейчас должна делать?

— Впустить своего мужа в себя и постараться понравиться ему. — Ответила она. Глаза при этом её были закрыты и сладкой истоме.

— Молодец какая ты у меня. Вот это я понимаю настоящее воспитание! А то голова болит, устала я…

— У кого голова болит? — Моментально распахнула глаза. — Я тебе такое когда говорила?

— Нет не говорила, но такое бывает, у других.

— У кого? У Гуннульва? Или Первуши? — Я засмеялся.

— Не знаю. Мы сейчас не об этом. — продолжал гладить её и целовать. Она опять закрыла глаза в сладкой истоме. — А о царской шляпе мы поговорим позже. — Её глаза моментально опять раскрылись, она попыталась сказать что-то возмущённо, но я не дал. Губы закрыл поцелуем и навалился на неё, раздвигая её ноги шире. Вскоре ей было уже не до короны.