Княжна (СИ)

Князевой эта тема была совершенно чужда, — как минимум, на ближайшие года два-три, или даже пять — и оттого смогла только сглотнуть скопившуюся в горле слюну. Всё-таки подсела ближе к Томе, обнимая рукой под подбородком и притягивая Филатову к себе.

Филатова, кажется, в её молчании услышала ответ, совет, в котором нуждалась сама, и потому послушно подалась Аниным рукам, укладывая голову на грудь подруги. Князевой показалось на секунду, что она услышала мокрый всхлип из складок своего свитера, но Тома не тряслась в слезах.

Прошло, наверно, несколько минут, полных молчания и поглаживаний по золотистым волосам Филатовой. Тома продолжала держать голову на плече Князевой, когда девушка, случайно запутавшись одним из звеньев браслета в волосах подруги, спросила:

— Мама тебя встретила?

— Да. Она у Ольги была, сына ей несла на кормление.

— Так ты видела Ваню? — едва ли не ахнула Анна, чем вынудила медсестру за регистратурой выпрямиться и посмотреть недобрым взглядом на пару на диване. Сердце совершило тройной флип в груди, отчего пересохло в горле, когда Князева взялась за руки Томы и спросила: — И какой он?

— Хорошенький, как и все дети, — улыбнулась Тома нежно, словно не о чужом ребёнке говорила. — Пухленький, щёчки розовые. Глаза огромные!.. Голубенькие. Не плакал даже, всё «агу-агу».

От описаний Филатовой у Анны у самой сердце защемило в какой-то светлой тоске. Всё-таки, вероятно, стоило это закутанное в пелёнки чудо того, что Ольга перенесла; теперь сын её, вероятно, отдушиной станет, и за него цепляться будет, даже когда Белого долго рядом не будет по «работе».

Целлофан букета царапнул колготки, едва не ставя затяжку. И тогда Князева поняла, что что-то не сходилось.

— А ты чего с мамой не пошла к Ольге?..

В ответ Тома лишь пожала плечами, демонстрируя тыльные стороны ладоней в жесте самой искренней невинности, и оторвалась, наконец, от Анны. А у Князевой от странной, неосознанной догадки возле шеи точно затянулась лоза ядовитого плюща.

Пальцы дрогнули, выворачиваясь в обратные стороны, когда Филатова сказала:

— Велела тебя дождаться.

Анна отчего-то не поверила. Не стала бы мама Тамару в приёмной держать только потому, что Князева по Беляево бегала, покупая продукты для Оли. Не сходится, пустила бы Филатову точно, хотя бы для того, чтоб поздороваться!..

Вдруг с лестницы, появляющейся из коридора слева, раздался звук шаркающих кроксов. Князева встрепенулась, словно на электрическом стуле сидела, и обернулась на бегом спускающуюся маму, которая, подобно курице-наседке, держала кулаки возле плеч, отводя локти в стороны.

— Приехали! Увидела их с окна на втором!.. — проговорила она громче, чем следовало говорить. Медсестра в приёмной оглянулась почти злобно, но стихла, увидев главного врача.

И Анна, пользуясь карт-бланшем на шум, подскочила на ноги, кинулась к окну так, словно от скорости её движений зависело всё в этом мире.

Она увидела два хорошо знакомых автомобиля — Линкольн Макса Карельского и обновленную прошлой зимой машину Космоса Холмогорова. Телохранитель Белова остался снаружи, куря.

Князева, чуть не рухнув на пол из-за слишком напряженных ног, подрагивающих в икрах, вцепилась в косяк и к стеклу прижалась так, чтобы посмотреть на двери роддома. Внутрь заходил сам Космос и мужчина, которого Анна не знала.

В тот же момент из глубины коридора раздалась череда шагов, периодичностью своей напоминающую автоматную дробь.

У Томы губы растянулись в мягкой улыбке. Она медленно, почти царственно поднялась с дивана.

Аня хотела к ней подойти, чтобы за локоть взяться, — ни то Филатову на ногах удержать, ни то самой сохранить равновесие — но каблуки ботинок стали единым целым с плиткой, какой был выложен пол.

Прошла декада секунд, прежде чем Князева увидела Белова, возглавляющего колонну. Он в вещах, какие даже при его связях нельзя было в России найти, прошел мимо Анны с улыбкой, какую девушка знала хорошо.

Если Саша Белый улыбается так, что клыки его видно, то настроение у него просто отменное.

— Анька!.. — позвал он, но раньше, чем закончил, к двоюродной сестре подошел, увидел тётку свою. Саня махнул ей рукой, чего Анна за мутной пеленой, вдруг застившей глаза, увидела плохо, и Берматовой радостно проорал: — У меня сын родился!!!

Князева почти рассмеялась, но вдруг увидела, как Валера подошёл к Тамаре. Медленно, почти как принц ступал к принцессе, он взял руку жены в свою и поцеловал таким жестом, что у Филатовой загорелись щеки, а вместе с ними — и глаза.

Тома приняла от него букетик георгин, когда Анна вдруг поняла, что видела всех бригадиров.

Всех, кроме своего.

Она развернулась так, что шея едва не хрустнула, и увидела в проёме приближающегося к ней Пчёлу.

Мир раскололся.

Витя держал в кулаке сразу три букета: для Ольги, ставшей вчера матерью, для Екатерины Андреевны и своей Княжны. Едва не ледяной коркой покрылись кулаки, когда машина Макса, в которой бригадиры радостно песни горланили и цветы для дам поправляли, остановилась возле Коньково.