Княжна (СИ)

— Kamēr, — попрощался с ней на родном языке Озолс. Аня отозвалась эхом, и в трубке загудела тишина.

Новый-старый дом встретил Князеву шумом мотора лимузина.

— Ну, где они? — протянул недовольно Космос, задрав голову высоко. Он на окно десятого этажа смотрел уже минуты три, думая в высоком тёмном квадрате увидеть две бескрайне влюбленные фигуры, перешедшие порог своего нового дома.

— В лифте застряли, — пожал плечами Пчёла. Скинул пиджак, в котором было ублюдски жарко, повесил его на ветку какой-то трухлявой березки, совсем не вписывающейся в шикарный сад Котельнической набережной, а сам закурил.

Любимые сигареты дымом на языке горечью приятной закружились.

— Или забыли, — кинул Филатов. Провёл рукой по волосам, потом против них, пальцами причёсывая чёлку по середины лба. — Кос, в положение войди. Ты думаешь, им сейчас до «приветов»?

— А давайте стрельнем! — предложил вдруг Холмогоров и достал из-за пазухи пистолет, направил его в воздух.

Фил кинулся на локоть Коса, всеми силами пытаясь руку его опустить. Зашипел, указывая тише быть, и заговорил часто:

— А-ну тихо! Сейчас весь дом перебудишь, ещё ментов кто вызовёт, как объясняться будем?

— У меня брат женился! — проорал Космос радостно, так, что, наверно, сам Белов, усаживающий Ольгу на себя, услышать мог. — Этого мусорам, что, не достаточно? Я не могу за Белого порадоваться?!

— Так радуйся, но не стреляй! — громким шепотом просипел Валера. Что-то похожее заговорила и Тамара, выскочившая, наконец, из лимузина, в котором кресла прокуривала:

— Космос, право слова! Хватит с тебя сегодня, ты уже хорошенький, — Холмогоров пробубнил, явно сдерживаясь, чтобы женщину с её указами не послать далеко. А Тома же палец к губам прижала, говоря: — Давайте, закругляемся. Девочки устали.

— Ну, только разве если девочки… — пожал плечами в разочаровании Космос. На пистолет в ладони своей посмотрел, словно взвешивал решение своё, к Тамаре подошел и шепотом сказал в попытке договориться: — Том, ну один раз-то!.. И уедем сразу, никто не поймёт даже, если и менты приедут!

— Нет, Космос, поехали, — уверенно качнула головой жена Филатова и бесстрашно забрала из рук Холмогорова пистолет. Потрясла им перед лицом Коса, который будто жизнь познал всю, и сказала: — Завтра у Валеры игрушку заберешь свою.

— Поехали, Пчёла, — кинул Филатов, напоследок посмотрев в тёмное окно десятого этажа. — Мы их уже не дождемся, по всей видимости.

— Ладно, — махнул рукой Витя, за всем развернувшимся цирком наблюдающий с усмешкой. — Докурить только дай.

— Том, ну, ты чего? — всё-таки подал голос Космос и потянулся к Филатовой за пистолетом. — Это служебный, дай сюда!..

На шум из автомобиля вышла Анна. Волосы чёрные, как ночь московская, завитыми концами упали на плечи, на объемные рукава с жемчужинами. Лицо у неё было неестественно белое — как простыня; Пчёлкин затянулся, подумал, что, вероятно, умненькая сестренка Саши перепила. Впервые, возможно, в жизни своей.

Раньше, чем придумал, что говорить будет, Витя схватил пиджак, спрыгнул с выступа каменных перил и заторопился к Князевой.

Подошёл к ней со спины. Незамеченным остаться не получилось; Аня видела разборки Филатовых и Коса насчёт несчастного пистолета и видела, безусловно, как Пчёла к Княжне подходил. Он засунул сигарету меж зубов, чтобы руки освободить, и раньше, чем девушка успела воспротивиться вдруг, надел на плечи её пиджак.

— Оп-па!.. — протянул Витя, чуть придавил рукава объемные, чтобы Князеву хоть немного согреть. А потом подошел к ней справа, руками о крышу лимузина опираясь, и посмотрел на Анну с безмятежностью. — Ты же у нас мерзляка.

— Не холодно, — подала голос Аня, не отрываясь от толкотни Томы, Валеры и Космоса. Смотрела, как из рук в руки переходил пистолет, и вздрагивала каждый раз, когда кто-то за ручку брался, так, что только палец в кольцо оставалось просунуть — и выстрелить можно было бы.

Она пистолеты видела только игрушечные. Помнила, как мальчишки во дворе и садике играли ими, сопровождая «пальбу» своим шепелявым «тра-та-та-та-та». Но сейчас явно не бутафорию Космос пытался у Филатовых забрать. И немного не по себе стало, что, по сути, у обычного человека был доступ к вещи, способной другого человека жизни лишить.

Вероятно, где-то во тьме рижских улиц, сейчас точно такой же «ствол» получали мародёры, что завтра устроят новый бунт и убьют в давке ещё какую-нибудь Анину подругу.

«Главное, чтобы Андриса никто не зацепил…»

— И много у вас таких «служебных»? — спросила вдруг Анна у Вити, взгляда от трёх людей не отрывая. У Пчёлкина вдруг от табачного дыма в горле язык будто онемел, так, что не сказать ничего.

Смысла отрицать не было — Князева, вероятно, все ещё на свадьбе поняла. И в туалете пряталась только для того, чтобы в себя прийти, признать и принять хоть какую-то часть происходящего.

Витя посмотрел на неё, сам не понимал, что во взгляд свой хотел вложить, и кивнул:

— Достаточно.

Девушка дёрнула уголком красных губ.

— И, что, каждый при себе носит… огнестрел?