Княжна (СИ)

На душе неприятно скреблись кошки от вчерашнего. Было чувство, что ею пренебрегли. И мало того, что пренебрегли — перед этим Анну будто под самые небеса вознесли, откуда потом и спустили камнем с высоты такой, при падении с которой не выживают.

Девушка села в кровати. Какие-то суставчики в шее хрустнули, когда она оглянулась за спину свою в беспокойстве, чтоб дверь не открылась в самый ненужный момент. Только потом Аня сняла с себя майку, в которой спала. Осталась в одних трусиках, быстро нашла на стуле, на который вчерашней ночью чуть ли не в бешенстве скинула всю одежду, лифчик, халат чуть выше колена. Облачилась в вещи свои, чтобы до ванной комнаты дойти и утренний душ принять.

Дверь открыла так резко, что поворот защитного механизма прозвучал сродни выстрелу пистолета, в параметрах которого не разбиралась.

Аню будто ушатом ледяной воды окатили, когда она два-три шага сделала. Девушка на месте остановилась, будто следующим шагом рисковала на мину наступить, на небеса взлететь, и вспомнила вдруг судорожно, что слышала сквозь сон, как Пчёлкин ручку входной двери дёргал, проверяя.

«Что, я всю ночь с открытой квартирой провела?..»

Картина перед глазами пошла мелкими чёрными мушками, когда Князева посмотрела в другой конец коридора в попытке в утреннем свете разглядеть кого. Но возле двери было пусто. Тогда она чуть привстала на носки, вытянула шею и, прищурившись, заглянула за стульчик, на котором обувалась.

Анна перестала дышать. На том же месте, что и сутки назад, стояли ботинки Пчёлкина.

«Неужели не уходил?»

Девушка постояла ещё с секунду возле своей спальни, словно пыталась соединить кусочки паззла в своей голове. Под сердцем сжался какой-то не существующий по законам физиологии орган, когда Князева прислушалась к окружающим её звукам, и разжался, стоило Анне заметить шаги.

Не особо громкие, но достаточно звучные, если специально обращать внимание на каждый шорох.

У неё мелкими бусинками под халатом выступила испарина, когда Аня направилась на кухню.

Несмотря на то, что в первую очередь вид открывался на гостиную, Князева сначала заметила расхаживающего возле кухонного стола Пчёлкина. Как фантом вчерашнего дня. Рубашка выбилась из-за пояса его брюк, казалась вся измятой, и волосы растрепались так, словно Анна самолично их ночью спутывала, жертвуя сном своим.

Девушка шаг сделала, думая посмотреть, как Витя на кухне её хозяйничал, но повернула голову. На кофейном столике к дочитанным «Похитителям бриллиантов» присоединились кобура с пистолетом и стакан, на треть заполненный окурками.

У Ани трахея свернулась узлом от вида огнестрела. Когда Пчёлкин обернулся, вздох едва ли не разорвал гортань.

— Доброе утро, Княжна.

Он сам того не осознавал особо, но чувствовал себя отчего-то каскадёром, идущим по тросу над пропастью, но без какой-либо страховки. Витя сделал шаг ей навстречу, чуть улыбаясь, думая в щёку поцеловать Незабудку, но Анна скрестила руки на груди.

Пчёла замер. Вместе с ним остановилась и циркуляция крови.

— Ты здесь ночевал?

Она задала явно риторический вопрос и поняла это сразу же. Смятые под весом чьей-то головы диванные подушки и небрежность, оставленная Витей на диване, на кофейном столе, за себя всё явно говорили.

— Да.

— На диване, — подчеркнула, констатируя факт. Но не безразлично. Витя чуть ли не электрическими искрами на коже почувствовал Анино недовольство.

Она говорила так, будто озвучивала данность, её ни коем образом не устраивающую.

— На полу было уж слишком жёстко, — выразительно усмехнулся Пчёлкин, вскинул руки. Анна посмотрела на его ладони и отчего-то вспомнила, как они по спине её гладили, как волосы держали, чуть оттягивая назад.

Она прикрыла глаза лишь на секунду и потом уже усмехнулась не столько Вите, сколько мыслям своим, как в недоверии, мол: «Правда это было всё? Или сплю до сих пор?..».

— Какой кошмар.

— В чём проблема, Княжна?

— В том, что ты, как пёс дворовый, за порогом ошивался, — кинула Анна и по лицу руками провела, словно думала снять с него маску усталости, какой не должно было быть после пробуждения.

Девушка зарылась пальцами в волосы, которые спутались за ночь в метаниях по подушкам, когда Витя, посмотрев на неё с прищуром, уточнил:

— А где бы мне стоило остаться?

Князева думала, что мысль — очень смелую для себя — озвучит, но вовремя стрельнуло предупреждающим ударом тока в голове. Она, подняв на Пчёлу хитрый взгляд, заявила с ощутимо дрогнувшими поджилками:

— Тебя ничто здесь не держало.

— Держало, — не менее смело заявил Витя. Он в глаза Анне посмотрел, в эту светлую зелень на радужке глаза, и, осознавая, что привычным уже стало наблюдать за расширением её зрачка при словах подобных, усмехнулся беззлобно:

— Как минимум, не хотелось, чтобы у тебя дверь ночью была открыта. Мало ли, кто у вас тут ходит по подъездам…

— А как максимум?

Сердце ухнуло в груди так, как, наверно, только в гонг бьют, когда девушка поняла, какой провокационный вопрос задала. В горле, в каком много часов ни капли воды не было уже, стало сухо, чуть ли не до появления трещинок на самом нёбе.