Княжна (СИ)

Девичье сердце, тем более в таком сложном (переходном) возрасте не может быть пустым. Своё я отдала одиннадцатикласснику Егору Орлову. Он казался мне идеальным. Весёлым, умным, обаятельным. Когда мы случайно встречались в коридорах школы или столовой он игриво мне подмигивал. Мое сердце пело. Хотя где-то глубоко в душе понимала, что это невозможно, ведь он старше меня, подумать только, на целых пять лет! Близился май, последний звонок и осознание, что его я больше никогда не увижу. Но, как-то раз совершенно неожиданно обнаружила на парте листок. Он оказался письмом. От Егора. В нем парень писал, что я нравлюсь ему и он хочет встретиться после школы. Мне трудно было поверить своему счастью. Обратил внимание на меня? Я ведь для него ещё совсем малышка. Нет-нет-нет. Раз старшекласснику понравилась, значит взрослая! Окрылённая прочитанным, выпорхнула из школы и полетела к нему. За углом одного из домов, расположенных возле школы была образована негласная курилка. Туда он меня и позвал. Это первое, что должно было насторожить, но я отбросила назойливо мельтешившие тревожные мысли. К тому же, он действительно оказался там. Курил вместе со своими одноклассниками. Я подошла к нему на ватных ногах и уставилась во все глаза, разглядывая. Какой же он красивый.

Заметив меня он сделал ещё одну затяжку, медленно выдохнул сизый дым и спросил:

— Чего тебе, княжна?

Княжна… как ласково и нежно звучит. Я протянула ему свёрнутый вчетверо листочек. Он прочитал и рассмеялся мне в лицо.

— Ты серьёзно? Малышка, не пора ли тебе мультики идти смотреть?

Его друзья с сигаретами в зубах выхватили листок и пустили по кругу. Ржали как дурные.

— Егор, на малолеток потянуло?

— Да у неё же ни сисек, ни жопы.

— Смотри, посадят.

— Если ради малой ты бросишь Элю, то можно я ее подберу? Ох, и сладкая она у тебя.

К общему «ржанию» подключился и Егор. Я осознала, как ошиблась в нем. Вовсе он не умный и обаятельный. Самый обыкновенный, такой же как и все. Высокомерный и наглый. Не щадящий чужих чувств. А мог ведь не выставлять меня посмешищем.

Словно не хватало мне издевательств старшеклассников, за моей спиной материализовались мои одноклассники. Аня победно сверкала глазами, заливаясь как и все лошадиным ржанием. Какими жестокими бывают дети в этом возрасте.

В тот день мое сердце стало сочиться кровью. Раны на нем не затягивались, кровоточили постоянно. Время шло, жизнь наносила удар за ударом, закаляя. И я не заметила, как оно превратилось в обескровленную сушку.

Глава 2

— Аделина Константиновна, прошу, ваши подписи здесь и вот здесь, — директор приюта, в котором жила последние два года моя маленькая сестра, тыкала толстым пальцем по бумаге. Дородная женщина лет пятидесяти, с завитыми волосами цвета бурака, большим блестящим носом, поросячьими глазками и усиками над тонкой верхней губой. Сколько же нервов эта мымра мне помотала. Я оставила размашистую подпись, с облегчением понимая, что мои мытарства по всем инстанциям опеки наконец окончены. Сегодня заберу свою златовласку.

— Вот и сла-а-вно, — протянула мымра, забирая у меня бумаги. — Вы как раз успели вовремя. Злата заинтересовала бездетную пару из Германии…, - окинула меня оценивающим взглядом и добавила, — может все-таки передумаете? Златушке в Германии (читай, в достатке) будет лучше, чем с вами (читай, в нищите). Я за неё очень беспокоюсь (читай, хочу получить премию за пристрой ребёнка иностранцам).

Я брезгливо поморщилась.

— Со мной ей будет лучше, — встала и вышла из кабинета жабы, не прощаясь. Мама бы меня поругала за такое поведение. Но ее с нами больше нет. А эта… Татьяна Борисовна всю кровь выпила. Я безошибочно знала куда идти. Навещала мелкую каждый день. Дойдя до нужной комнаты, тихонько приоткрыла дверь. Дети спали — тихий час. Злата сладко посапывала во сне, волосы разметались по подушке, ротик приоткрыт. Не зря родители ее так назвали. Волосы — жидкое золото.

— Златушка, — шепотом позвала сестренку, поглаживая по головке.

Она приоткрыла глазки, сонно проморгала и растянула ротик в улыбке.

— Ты пришла.

— Вставай, моя хорошая, мы уходим, — сколько раз я представляла этот момент. А он оказался ещё слаще, чем в мечтах.

— Но нам же не разрешают уходить из здания, — непонимающе хлопала заспанными глазками, цвета ясного неба.

— Я забираю тебя навсегда, — ласково улыбнулась сестре.

Малышка смотрела на меня не мигая. В ее детском взгляде было столько осознанности, зрелости, сколько не бывало порой и у взрослого. Умудрённая коротенькой жизнью. В голубых блюдцах собрались слёзы и немые ручьи покатились по осунувшимся щекам. Она не всхлипывала.

— Соберу вещи, — тихонько шепнула сестренка и вытерла мокрую дорожку рукавом выцветшей пижамы.

Я помогла ей спуститься с двухъярусной детской кроватки и на секунду задумалась. При поступлении в детский дом, ребёнку коротко остригали волосы. Раньше они спадали подвитыми локонами до лопаток. Отец так любил перебирать их пальцами, говорил на ощупь точно шёлк. А цвет был мамин. Больше никогда не позволю их никому обрезать!