Князи в грязи

У папы теперь есть Маша. Кроме Маши, ему вообще, кажется, никто не нужен. Через неделю свадьба. Потом они кого-нибудь родят. И про нее папа забудет. Как забыл про Костика. Деньги посылает и знать о сыне ничего не хочет.

А зачем она понадобилась Горину? Неужели он разведал что-нибудь мерзкое про Машу и хочет через нее, через Олю, открыть глаза отцу? Вот этого она точно делать не станет. Когда человек влюблен, он правду не видит, даже если его носом в нее ткнуть. Зато того, кто эту правду ему навязывает, начинает ненавидеть. Нет, эту роль она играть не станет. Да, собственно говоря, какое имеет значение, что там у Маши в прошлом? Ясно, что не Смольный институт для благородных девиц. Зато она сама пробивается по жизни. И самое важное, хорошо относится к папе. Не без выгоды для себя, но все равно объективно хорошо. Чего стоит одно лишь то, что папа практически перестал пить?!

Да и ей самой Маша хорошая подруга. Хоть и говорят, что любая подруга — это отложенное предательство, но пока Маша — самая ей близкая женщина. Ведь не мама же, она далеко и ей до Оли нет никакого дела. Нет, пускай у Маши с папой все сложится. Оля только «за». Так что Горин зря на нее рассчитывает.

* * *

Горин был на месте.

— Алексей Иванович, я действительно рада вас видеть, но сегодня я немного спешу. Поэтому, если можно, давайте сразу к делу, — Оля выбрала сугубо серьезный тон, потому что заранее определилась, — она Горину не помощник.

— На свидание опаздываете, юная прелестница? — «К делу, так к делу, — внутренне согласился Горин, — но ведь и по делу можно говорить по-разному. Попробуем начать „легко“».

— Мне можно, я уже взрослая. — В голосе Оли не было вызова, но и продолжать эту тему ее тон никак не призывал.

— Можно. Это точно, Оля. А вы знаете, с кем вы общаетесь?

— Полагаю, да. Простите, Алексей Иванович, но вас… — Оля подбирала выражение помягче, — вас это не должно беспокоить.

— И да, и нет.

— В смысле?

— Понимаете, Оля, ваш отец очень богатый и достаточно влиятельный человек. Поэтому легко предположить, что кто-то по каким-то причинам может искать к нему подходы. Известно, что вас он очень любит. Значит, логично предположить, что кто-то может попытаться найти выход на Андрея Петровича, используя хорошие отношения с вами.

— Другими словами, вы исключаете возможность того, что я сама по себе могу кого-то заинтересовать? — В голосе Оли зазвучали нотки еле сдерживаемого гнева.

— Вовсе нет, я этого не сказал. Просто моя работа, в частности, состоит в том, чтобы подобное если не исключить, то, по крайней мере, предупредить. Вас в первую очередь. А там уж ваше дело, какое решение принимать. Древние говорили — «предупрежден — значит вооружен».

— Алексей Иванович, — Оля взяла себя в руки, — не ходите вокруг да около. Рассказывайте, что вам известно и чего вы опасаетесь.

Горин смотрел на Олю и оценивал, выдержит ли она удар спокойно, не случится ли с ней истерика прямо здесь, не наделает ли она глупостей потом. Но, собственно говоря, выбора-то у него не было. Разговор сразу повернулся таким образом, что говорить придется все. Тогда, возможно, он обретет в ее лице союзницу и они вместе сумеют докопаться до истины.

— Хорошо. Опасаюсь я того, что кто-то пытается подобраться к вашему отцу. Действует подло, без сантиментов. Значит, кому-то это очень нужно. Моя задача, понять — зачем?

— Что вам известно?

Алексей Иванович понял, что мосты сожжены и начал коротко, без комментариев перечислять Оле факты, до которых сумел докопаться за последние несколько дней.

Оля слушала совершенно спокойно. Ни волнения, ни гнева, ни удивления не отражалось на ее лице.

Когда Горин закончил, Оля спросила:

— Это все? Вы мне все рассказали, что знаете?

— Да, все.

— Хорошо. Я поняла, — Оля резко встала из-за стола. — Спасибо за кофе. До свидания.

Горин остался сидеть в растерянности. Либо эта девочка вовсе ничего не поняла, либо она знает то, что Горину неведомо. Но именно в «том» и кроется ключ к разгадке. И тогда она лежит в совсем иной плоскости, нежели та, где копает Горин.

* * *

Оля, выйдя из кафе, сразу позвонила Саше и отменила сегодняшнее свидание.

Нет, расставаться с ним она пока не собиралась. Но встреча требовала подготовки.

Саша очень удивился изменению Олиных планов. Высказал свое разочарование, но голос его звучал спокойно. Возможно, объяснение — папа просил провести вечер с ним — звучало достаточно убедительно.

— Кстати, хочешь с ним познакомиться? — как бы между прочим спросила Оля.

— С удовольствием. — Голос Саши не выражал ни малейшего испуга или удивления.

— Как-нибудь организуем. Все, тогда до завтра.

— Ты к какой паре? Я же по-прежнему твой таксист.

— К первой. Все, Сашенька, мне пора. Целую, — Оля очень старалась, чтобы Саша не почувствовал ту бурю эмоций, что бушевала в ее душе.

* * *