«Князья, бояре и дети боярские». Система служебных отношений в Московском государстве в XV–XVI вв.

Основная функция Государева двора была по-прежнему связана с военной службой, где он выступал в качестве гвардии, наиболее боеспособного соединения русской армии, не смешивающегося с другими ее подразделениями. Уже упоминалось наличие в составе воинских сил в казанском походе 1469 г. двух групп детей боярских: «дети боярские двор свой» и «дети боярьскые изо всех градов». Это разграничение фиксируется и в других походах. В 1496 г. Иван III отправил к Казани «многых детеи боярских двора своего и понизовых городов дети боярскые, новогродцы, и муромцы, и костромичи, и иных городов мнози». Летописная запись о походе на Великий Новгород 1478 г. показывает, что дети боярские двора великого князя в походах выступали отдельными отрядами[94]. В последнем примере обращает внимание указание на обособленный характер службы традиционных для Государева двора групп: князей, бояр и детей боярских. Дети боярские двора шли вместе с князем Д.Д. Холмским. Отдельно выступали «бояре свои» и тверичи Г. и И.Н. Бороздины. Под руководством князя И.В. Оболенского находились «братия его вси Оболенские князи»[95].

Распределение детей боярских на две названные группы быстро приобрело универсальный характер, распространяясь на новоприсоединенные земли. В 1514 г. упоминаются дети боярские рязанцы, «которые нам (Василию III. – М. Б.) служат дворовые и городовые»[96]. Часть Рязанского княжества была присоединена только в 1503 г. после смерти князя Федора Васильевича. «Смотр» рязанцев и выделение среди них дворовых детей боярских были проведены, очевидно, сразу после этого события.

Военный потенциал Государева двора использовался в крупных кампаниях второй половины XV – начала XVI в. Нередко он выступал в походы во главе с отдельными воеводами. В 1468 г. «князь велики Иван послал на Черемису князя Семена Романовича, а с ним многых детеи боярьских, двор свои». Такая же ситуация повторилась в 1469 г., когда к Устюгу был отправлен князь Д.В. Ярославский. В 1480 г. во главе детей боярских двора великого князя в походе находился князь А.Н. Ноготь Оболенский, а в 1491 г. – князья П.Н. и И.М. Репня Оболенские. В 1514 г. отдельные воеводы возглавляли отряд дворовых детей боярских, шедших с Тулы к Смоленску (220 человек). Разряд казанского похода 1549 г. упоминает дворовых детях боярских, собиравшихся «по списку». В походах с участием самого государя всея Руси двор выступал как его охранный полк[97].

Увеличившееся значение Государева двора приводило к включению в его состав представителей разных частей страны. Этот процесс со стороны великокняжеской власти имел вполне осознанный характер. Двор должен был обеспечивать свою высокую боеспособность. Далеко не все служилые люди могли отвечать этим требованиям. Скудость имеющихся данных не позволяет установить критерии, которыми руководствовалось московское правительство при отборе в состав Государева двора. Сообщение о проведении отбора среди бывших ярославских бояр и детей боярских 1463 г.: «А кто будет сам добр, боарин или сын боярьской, ин его самого записал» дает самые приблизительные основания для их оценки.

Проблема усугубляется отсутствием исчерпывающих источников для определения личного состава и структуры Государева двора. В полном виде списки дворовых детей боярских «Московские земли» дошли в составе Дворовой тетради 50-х гг. XVI в. и отражали реалии уже другой эпохи. Сложный, составной характер этого документа, наличие в нем большого числа архаизмов наряду с наследственным характером службы большинства представленных в нем фамилий позволяют использовать его, с известными оговорками и экивоками, для реконструкции ранних страниц истории Государева двора[98].

Плодотворным является также сопоставление Дворовой тетради с отрывками более ранних списков. Н.П. Лихачев в свое время обратил внимание на упоминание в нескольких дворянских родословных, так называемой «дворовой книги» 1536/37 г. Эта дата встречается также в некоторых списках Дворовой тетради, которая, очевидно, составлялась на его основе. Наиболее ранним отражением этого документа, видимо, был список детей боярских 1542 г., «которые в думе не живут». Сравнение списка 1542 г. с Дворовой тетрадью показывает их сходство. В обоих в одинаковом порядке были перечислены рубрики «Москва», «Переславль», «Юрьев», «Волок Ламский», «Можайск», «Вязьма», «Тверь» («двор тверской»)[99].