Князья Эльдорадо

В Утрехт Кошкин приехал к двенадцати дня, изрядно помотавшись по городку, прежде чем вышел на искомый адрес. Вдова Маргарита Хове – симпатичная женщина лет тридцати с хвостиком – развешивала в небольшом дворике постиранное белье. Ей неуклюже помогала молодая девушка с приятной внешностью – из-под чепца выбивались непокорные белокурые локоны. Внезапно девушка застыла, уставившись в небо, забыла про таз с бельем у себя в руках. Парнишка лет десяти, сопя в углу, сосредоточенно строгал дощечку, видимо, получая от этого процесса огромное удовольствие. Семейство проживало в небольшом домике. Во дворе на прямоугольной клумбе летом, видимо, росли цветы. Сейчас же остались лишь остья. Двор и одежда свидетельствовали об аккуратной и чистенькой бедности. Кошкин постоял у забора минут двадцать, давая возможность женщинам завершить свои хозяйственные дела. На его деликатный стук открыла хозяйка, удивленно уставившаяся на богато одетого иностранца. Иван вежливо поздоровался, отпустил пару комплиментов, после чего был вежливо приглашен в дом. Кошкин и Юсупов для лучшего общения с местным населением давно прошли курс обучения и насобачились ловко «плести кружева» на местном диалекте. В большой комнате, застеленной домоткаными половиками, сели за квадратный искусно сделанный стол. Маргарита, познакомив Кошкина с детьми, и, видимо, подумав, что иностранец очередной клиент (вдова работала прачкой на дому), поинтересовалась объемом работы и оплатой.

– Нет, нет. Мувроу[1] Маргарита, речь пойдет о другом. Дело в том, что у меня есть отличный доктор, и он мог бы вылечить вашу дочь, если вы не против.

Хозяйка всплеснула руками, глаза подозрительно заблестели:

– Мы с покойным Михелем Анну ко всем окрестным лекарям водили, даже в Амстердам ездили. Ответ один – это врожденное, такая болезнь не лечится.

– Мувроу Маргарита, пригласите дочь сюда.

У Кошкина в ухе зазвучала горошина связи:

– Иван, поставишь девушку у окна и дай мне минут пять для первого осмотра.

– Лады.

Хозяйка привела Анну. Кошкин, взяв ее под локоток, подвел к окну и сделал вид, что поглощен осмотром.

Серо-синие глаза юного создания были пустоваты. В ходе общения он понял – Анна застряла в развитии на уровне пятилетнего ребенка.

– Мувроу Маргарита, давайте составим договор в двух экземплярах.

– Простите, менейр[2], но я не могу, у нас нет денег для лечения.

– О, пардон. Это мы вам заплатим десять тысяч гульденов за принесенные неудобства. В договоре все расписано детально, с головы вашей дочери волосок не упадет. Сейчас зачту его вслух.

Через полчаса договор подписали – Маргарита Хове поставила отпечаток вымазанного сажей большого пальца.

Анна с иностранцем давно уехала в Амстердам, а Марагрита все сидела у стола, с недоверием глядя на столбики золотых монет. Ей до конца не верилось в привалившее богатство, а главное – неужели бедная девочка поправится и обретет свой кусочек счастья? Она аккуратно разложила гульдены по старым чулкам и, оставив две монеты, крикнула сына:

– Пауль, бери большую корзину, пойди в лавку за продуктами.

* * *

Вернувшись в столицу, Иван с порога получил задания – поручить горничной вымыть девушку в ванной, а самому подготовить комнату для кибердока. В доме поднялась суета, все наличные силы бросили на обустройство. Команда негров притащила камеру-саркофаг и установила ее рядом с большим окном. По указаниям Искин разместили все остальное оборудование. Выгнав народ из этой половины дома, Кошкин с Юсуповым перенесли Искин в палату и установили рядом с изгловьем, подсоединив несколько экранированных проводов к разъемам.

Анну, завернув в простыню, Иван уложил в камеру. Сняв простынку, он целомудренно отвел глаза и вышел из комнаты. «Тренированный» взгляд успел оценить великолепную девичью стать.

«Не о том думаю», – сердито тряхнул головой Кошкин.

В палату Иван зашел через полчаса по требованию Искин. Голова девушки оказалась лысой и гладкой.

– Не стой столбом, волосы заверни в тряпицу и отнеси постижерам. Не буду же я ходить первое время совсем без прически.

– Дак ее что, кибердок подстриг?

– Ну не я же. Короче, девица вполне здорова физически, все анализы взяты. Сегодня снимем энцефалограмму мозга для пересадки матрицы личности.

– Ваня, дай горничной денег и пошли ее в лавку купить девочке хорошую одежду и башмачки. Да занесите с Ильей кровать, спать Анна пока будет здесь.

Пересадка личности длилась четыре дня, после чего парни переложили девушку на кровать.

Иван просидел у изголовья всю ночь, изредка давая пить морс не приходившей в себя Анне.

Он проснулся утром в кресле от ощущения чужого взгляда. Пока открывал глаза, рука рефлекторно выдернула «Глок-22» из кобуры.

– Отбой тревоги, Ванечка.

– Екарный бабай!

Перед ним на кровати сидела улыбающаяся Анна.

– Получилось?

– Получилось, Ванечка! – И девушка, сбросив одеяло, бросилась ему на колени. Затормошила, закружила по комнате то плача, то смеясь. Затем она стала разглядывать свои руки и ноги. Кошкин смущенно отвернулся.

– Ванечка, ты пошто личико воротишь, я тебе не нравлюсь, да?