Князья Хаоса. Кровавый восход норвежского блэка

Как и в любой среде, среди националистов существует большое число людей второстепенных, последователей, «сочувствующих». Einsatzgruppe, очевидно, насчитывала таких от пятнадцати до двадцати. Эта цифра постоянно колебалась, так как большинство из них были людьми в среде «наци» случайными. Скажем, одним из последних их планов было сорвать встречу делегации из Израиля в Ставенгере. Для этого предполагалось привлечь совсем молодых ребят. Это наглядный пример того, какая' роль отводилась этим «периферийным» членам: они должны были участвовать в чём-то «крутом», будоражащим молодую кровь. Но когда дело доходит до того, чтобы грабить оружейные магазины для расправы над «предателями» и резни дилеров, поставлявших оружие, в эту игру уже играют большие мальчики.

Всю правду об Einsatzgruppe мы сможем узнать только после суда, который намечен на февраль 98-го. Большое количество улик было скрыто от прессы, и ключевые фигуры, замешанные в этом деле, предпочитают хранить молчание до того момента, как присяжные вынесут свой вердикт.

Хенрик Люнде

Как получилось, что между блэк-металлистами и нацистами установился тесный контакт?

В блэковых фэнзинах всегда можно было найти рекламу, например, NorEffekter (контора, занимающаяся распространением нео-нацистской скинхедовской музыки и книг наподобие "Дневник токаря") или каких-нибудь политических группировок. Не стоит далеко ходить — в тех же фэнзинах без труда можно найти статьи, акцентирующие идеологическое родство этих течений. Так они и состыковались между собой, и существует даже некоторая "текучесть кадров": людей из одного андеграунда в другой. Есть прецеденты, когда люди меняли свои политические взгляды, а вслед за ними, естественно, и причёски.

Сегодня многие политические движения для объединения своих сторонников используют музыку. Праворадикалы прекрасно понимают, какие она таит возможности, и многие связи налаживались именно посредством музыки; некоторые блэк-метал команды, скажем, используют на своих пластинках такие лозунги, как "Норвежский Арийский блэк-метал". Хотя наиболее важным здесь, на мой взгляд, моментом является развитие Викернеса. Он даже намеревался записать одну песню для одного сборника, выпущенного фирмой Boot Boy Records. Этого, однако, не произошло. И, наверное, для него это и к лучшему: это был первый увиденный мной CD, вчистую забракованный Nordland (самый престижный европейский неонацистский журнал).

А со стороны не может ли показаться, что два этих течения абсолютно несовместимы между собой, в идеологическом плане?

Может. Я, во всяком случае, считаю именно так. Но ведь и те и другие крайне мало пишут о том, чего же они всё-таки хотят. Они всё больше причитают об иммиграции и иммигрантах. Но их странная свадьба порой кажется мне даже логичной. В футболке с изображением Гитлера, рука об руку с Варгом Викернесом — самым знаменитым норвежским поджигателем церквей — дальше уж просто некуда! При таком положении дел они, с одной стороны могут смело распрощаться с возможностью влиться в респектабельный мэйнстрим, но с другой, они смогут найти сторонником среди блэк-металлистов.

Когда говорят о крайне правых, почему-то обычно забывают о том, что ход их мыслей абсолютно не схож с другими политическими партиями. Взгляните на их вызывающую и грубую пропаганду, и вы поймёте, что они ищут симпатий не человека на улице, не подростка-школьника. Они ищут тех, кто может сражаться.

Катрин Фанген — социолог, специализирующаяся, в основном, на изучении праворадикальных партий Норвегии. Её авторству принадлежит работа Skinheads i rodt, hvitt og blatt ("Скинхеды в красном, белом и синем" — намёк на цвета национального флага Норвегии), посвященная молодым представителям этого движения. Кроме того, в этой статье она затрагивает и связи скинхедов с блэк-металлистами.

Катрин Фанген

Какой, на Ваш взгляд, тип молодых людей можно отнести к приверженцам блэк-метал?

Как мне кажется, большинство из них происходит из среднего класса общества, из семей буржуа, они гораздо лучше образованы, нежели те, из которых рекрутируют новобранцев неонацисты. Поэтому мотивы, движущие ими, отличны от тех, что не дают покоя не наигравшимся школьникам. Их скорее можно отнести к тому типу подростков, которых привлекает тёмная сторона человеческой природы. Мне доводилось читать интервью с ними, где они рассказывают как их возбуждают прогулки по ночному лесу. Они — исследователи всего таинственного, непознанного, что есть в этой жизни. Так что это скорее духовный поиск, нежели просто выплеск агрессии и разочарования жизнью.

Что же, по-вашему, на уме у этих парней?