Князья Русс, Чех и Лех. Славянское братство

У Велины вдруг ослабли ноги, она побледнела и жалко взглянула на Евону. Тот заметил ее волнение, усмехнулся:

— До вечера доживешь?

Четырехликого Бога Богов Святовита западные славяне почитали наряду с Перуном, Даждьбогом, Стрибогом, Макошью и Ладой, праздник его отмечали 14 вересеня (14 сентября), когда ушедшее лето еще дарило солнечные теплые денечки, когда завершался сбор урожая, игрались первые свадьбы… День на этот раз выдался на славу. К обеду горожане и жители окрестных поселений потянулись на луг, что возле речки Песочной, семьями устраивались в кружок, расстилали льняные полотна, выкладывали яства и питье, и начиналось празднество. В разных местах зазвучали свирели, сурны, рожки, сопели и бубны, послышались песни, кое-кто кинулся в пляс. Молодежь завела хороводы.

Велина ходила между гуляющих, с кем-то заговаривала, отвечала на вопросы, несколько раз вставала в хороводы, но это делала как-то между прочим, будто во сне; мысли ее упорно вертелись вокруг одного: где Русс и что он сейчас делает? А его нигде не было. Даже Евону она не видела. Запропастились куда-то. Нарочно, что ли, ее изводят?

А вдруг их не будет? Ходит-ходит она по лугу, надеется, мучается, страдает, а все зря, просто решили они подшутить над ней, посмеяться. Может, кто-то уже знает и сейчас насмехается над ней?..

Она пригляделась к людям, нет, никто на нее не обращал внимания, все гуляли и веселились.

Время клонилось к вечеру. Она измучилась ожиданием, устала от хождения, ей вдруг все надоело и захотелось вернуться домой, лечь горячей щекой на мягкую подушку и заснуть спокойным сном, ни о чем не думая. А может, и правда уйти? Сразу станет спокойно на душе, не будет она терзаться неизвестностью…

И вдруг она увидела его, Русса. Он стоял недалеко и смотрел на нее. Глаза его лучились каким-то необыкновенным светом, от него будто исходило сияние. Все куда-то отдвинулось вдаль, ушли и звуки, будто растворились; перед собой она видела только его, высокого, красивого, мужественного. Она вдруг почувствовала в себе необыкновенный прилив сил и, не задумываясь, пошла к нему, все более и более убыстряя шаги, пока, наконец, не побежала. Он шагнул ей навстречу, подхватил на руки, закружил. Потом поставил на землю, спросил, не скрывая своей радости:

— Не передумала?

Она усиленно замотала головой.

— Тогда — побежали!

Они взялись за руки и кинулись в сторону леса. Когда поравнялись с хороводом, Велина не удержалась, крикнула:

— Прощайте, подруженьки!

Хоровод ахнул, некоторое время постоял в оцепенении, а потом парни и девушки кинулись вслед за ними. Так было положено: гнаться за беглецами — чтобы не догнать!

Возле кромки леса с двумя конями стоял Евона. Русс подсадил в седло Велину, сам одним махом вскочил на своего коня, крикнул Евоне:

— Спасибо, друг!

И они по тропинке помчались в лес.

Сначала скакали галопом, потом убавили бег, поехали рядом.

— Мне Евона сказал, что у тебя убежище, — сказал Русс, наклоняясь и целуя ее в щеку.

— Да, я договорилась с лесником, он подготовил для нас охотничью избушку.

— Дорогу к ней хорошо знаешь?

— А как же! Несколько раз ездила, все высмотрела.

— Ишь какая ты у меня предусмотрительная!

— Вот такая!

Они смеялись, радостные, счастливые.

Подъехали к избушке. Она была ничем не примечательна: бревенчатая, с маленьким окошечком, закрытым бычьим пузырем, с двухскатной крышей и тяжелой дубовой дверью, которую можно было накрепко закрыть от крупного зверя. Внутри небольшой столик из неотесанных досок, два чурбака, а возле стены — просторная лежанка из жердей, на которую были брошены звериные шкуры.

— А поужинать у нас что-нибудь имеется? — спросил Русс.

— О, мужикам лишь бы пожрать! — смеялась она. — Конечно, завезено. Чего тебе хочется: мяса копченого или рыбы соленой или пирогов?

— А вином запаслась?

— Какое вино? Ты забыл, что у нас с тобой первая брачная ночь? Ешь, а я, согласно обычаю, пока тебя разую. Ты мне в правый сапог какую драгоценность положил?

VI

— А, зятек, входи, входи, — весело приветствовал Русса Воимир утром следующего дня. — Ну и какое же ты мне вено приготовил — коров или овец?

— Нет, князь, я принес другой подарок.

— Теперь ты должен звать меня папой, как велят заветы предков.

— Хорошо, папа. Я дарю тебе меч работы римских мастеров.

И Русс положил к его ногам меч. Князь взял его в руки, и глаза его восхищенно заблестели. И было от чего! Это был поистине княжеский меч, с позолоченной рукояткой, инкрустированной драгоценными камнями, по лезвию его извивалась змея, из открытого рта которой к самому острию меча устремлялось ее жало.

— Угодил, угодил, зятек, — удовлетворенно говорил Воимир, не отрывая взгляда от подарка. — Эй, кто там есть? — крикнул он.

Вошел слуга, поклонился.

— Зови Велину!

Та мышкой скользнула в дверь, припала спиной к косяку, затаилась, тихая, покорная. Воимир крякнул, глянув на нее, хотел что-то сказать, но потом махнул рукой, проговорил:

— Ладно. На дворе стоит возок и рядом оседланный конь. Ты, дочь, садись в возок, а ты, зятек, на коня и — к святилищу! А потом будем играть свадьбу.