Князьки мира сего

Майор и Светлана были в больнице, причём майор — в реанимации. Вначале всё шло хорошо: им удалось загнать пришельца в безлюдное место, Степанов несколько раз выстрелил, гуманоид упал и сделался видимым. Майор хотел произвести контрольные выстрелы в голову, но «бесик» подскочил, как на пружине, и набросился на майора. Светлана не могла стрелять, потому что боялась попасть в человека. Как следует потрепав майора, пришелец прыгнул в сторону женщин. Света успела запустить в него несколько стрел, но две застрявшие в теле стрелы не помешали гуманоиду выбить у неё лук и повалить на землю.

— И задрал бы он твою Светулю до смерти, Камешек, — грустно говорила Ольга, — если бы не майор. Он вцепился в бесика, оттащил от твоей жёнушки и боролся с ним, как Иаков с Богом. В результате нечисть сбежала, я вызвала «Скорую» и сказала, что на нас напала собака. Майору бесик повредил горло своими когтями — они пытались друг друга задушить…

— Едем немедленно в больницу! — сказал отец Иларион, глядя на побледневшего Петра.

* * *

Оказалось, что Света пострадала не сильно — ни переломов, ни сотрясения мозга. Ушибы и ранки от когтей специфической формы. Врач был уверен, что на них напала не собака, а какой-нибудь павиан: «много экзотической твари в качестве домашних питомцев стали держать, у тропических животных периодически башни срывает, а люди калечатся».

— Не волнуйся, Петенька, со мной всё в порядке, — утешила мужа Светлана, — завтра выпишут. Классная была битва! Идите лучше к майору, он — настоящий герой!

Несмотря на ночное время, отца Илариона с Петром пропустили в реанимацию, заставив надеть стерильные халаты и перчатки. Священник сказал, что собирается соборовать Степанова, и не солгал. Солгать ему пришлось по поводу Иваненко: мол, Пётр — его регент.

Майор был в сознании, однако выглядел плохо и говорил с трудом. После соборования щёки его порозовели, он слегка улыбнулся и сказал:

— Что ж, Пётр Исаакович, теперь вы мне доверяете?

— Безусловно, гражданин майор!

— Долго я здесь проваляюсь. Завтра явятся мои коллеги. Они уже заявлялись, но я был без сознания. Как смогу, буду вас выгораживать, но не знаю, что они предпримут. Скорее всего, в ближайшие дни зашлют к вам нового агента. Как вам дальше быть, я не знаю, отец Иларион.

— Господь всё управит, раб Божий Никифор-победоносец. Молись Иисусовой молитвой, не отчаивайся, уповай на Христа! Чувствую, ты ещё послужишь нашему народу в новом чине.

С тем они и оставили Степанова. У Петра занозой под сердцем засело чувство, что видит он майора в последний раз.

* * *

Отец Иларион не спеша вёл свою «Волгу» по ночному шоссе.

— Хочешь знать, раб Божий Пётр, как я пришёл к вере? — спросил священник.

Иваненко не ожидал, что отец Иларион станет откровенничать.

— Да… батюшка.

— Начну с самого детства. Как видишь, ростом и физической силой Господь меня не обделил. Отец мой был зампредом колхоза. В пятнадцать лет я ходил с ним на кабана. Мечтал пойти в одиночку с рогатиной на медведя, как в древности крестьяне ходили, да перевелись медведи в нашей области. С какой радостью я шёл служить в Армию Советского Союза! Отправили меня в танковые. Что мне была дедовщина: на второй неделе троих дедов на лопатки положил и сам в деды записался. В учебке я повзрослел лет на десять. На моих глазах человек совершил подвиг, погиб, спасая других. Накрыл собою гранату, свалившуюся назад в окоп. Знаешь, кто бросил ту гранату? Я. До сих пор не пойму, как такое могло со мной произойти. Вроде делал всё по технике… Это было первое чудо, которое произошло на моих глазах.

— Мы как раз недавно говорили с отцом Антонием о чудесах, — сказал Пётр. — Мне кажется, что, по его классификации, это не является чудом. Или вы имеете в виду, что это было чудо с отрицательным знаком?

— Чудес с отрицательным знаком не бывает! Все чудеса от Господа!

— Я слышал, есть пророчества, что антихрист будет творить античудеса для того, чтобы обольстить народы…