– А на какие средства они жили в Москве? – спросил Иваненко.
– Около года назад Оля получила наследство от своей тётки. Кажется, какой-то антиквариат. Они всё распродали, получилась довольно приличная сумма.
– До отъезда в Москву они жили у вас?
– Временами у нас, а временами – у Марковых, родителей Оли.
– До того, как Алексей увлёкся религией, каким он был по характеру?
– Да в общем-то, мальчик как мальчик, – ответила Мария Степановна, – вот только немного замкнутый. Друзей у него всегда было мало. Был один школьный друг, Миша, но он умер. Была пара приятелей в институте. Книги любил читать. Ну, что ещё про него сказать? Нам с отцом почти никогда не перечил. Если просили что-то сделать по дому, всегда делал. А после своего так называемого воцерковления стал вдруг жутким упрямцем. Всё делал по-своему, с нами вообще перестал считаться. Мы, мол, ничего в жизни не понимаем, дураки приземлённые…
– Давно они с Ольгой женаты?
– Поженились они восемь лет назад. Алёша уже работал, а Оля училась на последнем курсе института.
– Их брак был удачным? Они часто ссорились между собой?
– Вы знаете, – на этот раз ответил Владимир Александрович, – как это ни странно, мы ни разу не видели и не слышали, чтобы они друг с другом ругались. Оля нашего Лёшу безоговорочно слушалась. Ненормально, не по-людски это всё…
Иваненко заметил стоящую за стеклом в шкафу свадебную фотографию молодых людей. Худенькая девушка смотрела в объектив серьёзными, немного грустными глазами. Угловатый молодой человек бережно обнимал её за талию. Петру Исааковичу молодожёны понравились. Но он знал из опыта, что преступники порой бывают вполне симпатичными и обаятельными людьми. Так что доверять личным впечатлениям не стоило.
– Это их фотография? Разрешите мне её взять с собой, – попросил он.
– Конечно, если надо, берите. Мы сделаем другую. Маруся, дай товарищу следователю фотокарточку.
– А в какой храм они ходили, вы знаете? – спросил Иваненко, убрав фото в кейс.
– Да в церковь Николы Угодника, тут недалеко, – ответила Голубинникова. – Я сама иногда туда хожу, свечки за упокой родителей ставлю.
– С кем-нибудь они там общались?
– Да кто их знает? Может, и были у них там знакомые…
– Спасибо вам за откровенную беседу, – сказал Иваненко, вставая. – Если Алексей или Ольга с вами свяжутся, прошу вас, немедленно сообщите об этом мне. Вот мой телефон. – Иваненко протянул Владимиру Александровичу карточку с номером своего мобильного. – Всего вам доброго!
Марковы жили недалеко от набережной, в трёхкомнатной квартире в сталинском доме.
Дверь Иваненко открыла пожилая ухоженная дама.
– Елизавета Феликсовна?
– Да, это я. Вы из органов? Что-нибудь случилось?
Пётр представился и объяснил цель своего визита, сообщив ту же версию, что и Голубинниковым.
– В таком случае, пожалуйста, входите. Мы с Николаем Валентиновичем как раз собирались пить чай. Можно предложить вам чашечку?
– Спасибо, не откажусь.
Изящным движением руки Елизавета Феликсовна указала Петру на открытую дверь гостиной, где уже стоял накрытый к чаю стол. Сидящий за столом полный мужчина в домашнем халате при их появлении тут же поднялся.
– Николай, у нас гости. Разреши представить тебе Петра Исааковича из милиции.
– Очень приятно. Николай Валентинович Марков. – Мужчина протянул руку Иваненко. – Чем обязан чести вашего посещения?
– Пётр Исаакович разыскивает Алексея, – ответила за Иваненко Маркова. – Он что-то такое натворил, а потом скрылся с места преступления. И втянул во всё это нашу Оленьку. Да, да, – повернулась она к следователю, – я отлично поняла, что скрывается за словами «стали свидетелями преступления».
– Похоже, беседа наша будет долгой, – проговорил Николай Валентинович, – присаживайтесь, пожалуйста.
Когда все расселись и Елизавета Феликсовна разлила чай по маленьким фарфоровым чашечкам, разговор был продолжен.
– Итак, какое же преступление Алексей совершил на этот раз? – спросил Марков.
– А что, он уже совершал какие-то преступления? – в свою очередь поинтересовался Иваненко.
– Уголовно наказуемых преступлений – нет, не совершал, но есть не менее тяжкие нравственные преступления, молодой человек, преступления против морального закона. Так вот, в такого рода преступлениях Алексей действительно повинен. Впрочем, если человек переступил через общечеловеческую этику, рано или поздно он совершит и уголовное преступление. Так что я не удивлён вашему визиту.
– Пока у нас недостаточно фактов, чтобы обвинить Алексея в уголовном преступлении, – сказал Пётр. – Мы разыскиваем их с Ольгой, чтобы они дали свидетельские показания. Я не могу вам сообщить, чему они стали свидетелями, это тайна следствия. Одно могу сказать, нам очень важно выяснить, где они сейчас находятся. Поэтому мне важна любая информация о них.
– Хорошо, мы с супругой постараемся вам помочь.
– Я уже понял ваше отношение к Алексею. Однако чем оно вызвано?