Я бегу, топчу, скользяПо гаревой дорожке.Мне есть нельзя и спать нельзя,И пить нельзя ни крошки.Я сейчас гулять хочуУ Гурьева Тимошки,Ну, а я бегу, топчу по гаревой дорожке.А гвинеец Сэм Брук обошел меня на круг.А вчера все вокруг говорили: Сэм — другСэм — наш гвинейский друг.Друг-гвинеец так и прет,Все больше отставание,Но я надеюсь, что придетВторое мне дыхание.Третье за ним ищу, четвертое дыханье.Ну, я на пятом сокращу с гвинейцем расстоянье.Тоже мне, хороший друг. Обошел меня на круг.А вчера все вокруг говорили: Сэм — друг,Сэм — наш гвинейский друг.Гвоздь программы — марафон,А градусов — все тридцать.Но к жаре привыкший он,Вот он и мастерится.Посмотрел бы на него,Когда бы минус тридцать.А теперь достань его.Осталось материться.Тоже мне хороший друг.Обошел меня на круг.Нужен мне такой друг,Сэм — другСэм — наш гвинейский друг.
ПЕСНЯ О КОНЬКОБЕЖЦЕ НА КОРОТКИЕ ДИСТАНЦИИ, КОТОРОГО ЗАСТАВИЛИ БЕЖАТЬ ДЛИННУЮ…
Десять тысяч и всего один забегОстался.В это время наш Бескудников ОлегЗазнался.Я, — говорит, — болен, бюллетеню, нету сил!И сгинул.Вот тогда наш тренер мне и предложил,— Беги, мол.Я ж на длинной на дистанции помру,Не охну.Пробегу всего от силы первый кругИ сдохну.Но сурово эдак тренер мнеМол, надо, Федя.Главное дело, чтоб воля, говорит, былаК победе.Воля волей, если сил невпроворот,А я увлекся.Я на десять тыщ рванул, как на пятьсот,И спекся.Подвела меня (ведь я предупреждал)Дыхалка.Пробежал всего два круга и упал,А жалко.А наш тренер, экс- и вице-чемпионОруда,Не пускать меня велел на стадион,Иуда.Ведь вчера еще мы брали с ним с тоскиПо банке,А сегодня он кричит: меняй конькиНа санки!Жалко тренера, он парень неплохойНу и бог с ним,Я теперь ведь занимаюсь и борьбойИ боксомНе имею я теперь на счет на свойСомнений.Только все вдруг стали очень вежливы со мной.И тренер.