Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт,А если в точный срок, так в полной мере.На цифре 27 один шагнул под пистолет,Другой же в петлю слазил в „Англетере“.А в 33 — Христу. Он был поэт, он говорил:Да не убий. Убьешь — везде найду, мол.Но гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,Чтоб не писал и ни о чем не думал.С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.Вот и сейчас, как холодом подуло.Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль,И Маяковский лег виском на дуло.Задержимся на цифре 37? — коварен бог.Ребром вопрос поставил: или-илиНа этом рубеже легли и Байрон и Рембо,А нынешние как-то проскочили.Дуэль не состоялась иль перенесена.А в 33 — распяли, но не сильно.А в 37 — не кровь, да что там кровь, и сединаИспачкала виски не так обильно.Слабо стреляться. В пятки, мол, давно ушла душа.Терпенье, психопаты и кликуши.Поэты ходят пятками по лезвию ножаИ режут в кровь свои босые души.На слово „длинношеее“ в конце пришлось три „е“Укоротить поэта. Вывод ясен.И нож в него. Но счастлив он висеть на острие,Зарезанный за то, что был опасен.Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр:Томитесь, как наложницы в гареме…Срок жизни увеличился. И, может быть, концыПоэтов отодвинулись на время.Да, правда, шея длинная — приманка для петли,И грудь — мишень для стрел, но не спешите:Ушедшие не датами бессмертье обрели,Так что живых не очень торопите.
* * *
Я из дела ушелИз хорошего, крупного дела. Ничего не унесОтвалился в чем мать родила. И совсем низачемПросто так, или время приспело, из-за синей горыПонагнало другие дела.Мы истины из книжек узнаем,И истины передают изустно.Пророков нет в отечестве своем,Но и в своем отечестве — негусто. Растащили меня,Я знаю, что львиную долю получили не те,Кому я б ее отдал и так. Я по скользкому полу иду,Каблуки канифолю, подымаюсь по лестнице иПрохожу на чердак.Ушли и Магомет и Заратустра,А были-то они всего вдвоем.Пророков нет в отечестве своем,Но и в своем отечестве — негусто. Внизу говорят,От добра ли, от зла ли не знаю: „Хорошо, что ушел.Без него стало дело верней.“ Паутину в углу с образовЯ ногтями сдираю. Тороплю,Потому что за домом седлают коней.Открылся лик. Остались мы вдвоем.И он поведал мне светло и грустно:Пророков нет в отечестве своем,Но и в своем отечестве — негусто.