Книга 1. Клан. Встать с колен

три дня назад разнеслась весть о том, что в городе рыжебородых гномов поразила

непонятная болезнь, - с тяжелым вздохом продолжил он. - Первыми от страшного жара как

лучинки сгорали детки, - побледневшая Амина словно от удара по голове уткнулась в плечо

отца и сквозь стиснутые зубы зарыдала. - Потом женки... Вчера от них пришел второй

гонец, который просил передать последнего оставшегося в живых старейшины, что в клане

Рыжебородых больше не осталось женщин и детей!

Гнома зарыдала еще сильнее. Правда, рыдание это сквозь стиснутые зубы напоминало

больше отчаянное рычание раненное волчицы, к лапам которой жались крошечные

шерстяные комочки ее щенков.

- Это же он, отец! - горячо шептал она, повернув к нему свое заплаканное лицо. - Это

сделал этот выродок! Так быстро жар поднимается только от семян черного цветка! - он

вдруг отпрянула от гнома, на груди которого только что рыдала, а ее глаза зажглись

гневными огнями. - А ты? Что сказал ты на совете, отец?

Он опустил голову, но тут же ее поднял и твердо посмотрел дочери в глаза.

- Меня там не было. С торговым караваном я был на юге и вернулся только четыре дня

назад, когда только узнал о твоем похищении, - гном не врал, он, действительно, отсутствовал почти месяц и гонцы о заседании совета и пропаже дочери и наследницы с

трудом нашли его. - Амина..., - старый гном вновь тяжело вздохнул. - Теперь я даже боюсь

думать о том, что будет дальше.

Она как-то съежилась после его слов, словно становясь меньше, а потом снова

всхлипнула.

- Давно уже гномы не убивали гномов. Видно, опять наступило время обагрить секиры и

молоты в крови своих собратьев, - стоявшие возле него него гномы невольно опустили

взгляды на свое оружие. - Владыка Кровольд призвал себе на службу клановые отряды...

Кровольд решил выступить на стороне шаморского султаната и ударить по землям

свободных баронов, выступивших за Ольстерское королевство.

Он замолчал на несколько секунд.

- Владыка призвал и наш клан выполнить клятву верности, которую наши предки

приносили трону Подгорных владык..., - хрипло произнес отец Амины, заставив ее

вздрогнуть. - Я должен собирать гномов...

При этих словах она с ужасом посмотрела на отца. Конечно, она не хуже его знала, чем

была для кланов эта клятва, но даже сама мысль служить кровавому выродку повергала ее в

отчаяние.

Старый гном опустился на торчавшую часть бревна и ссутулившись тихо произнес.

- Я не знаю,, что делать, доча, - и от его слов дохнуло такой безысходностью что Амине

стало по-настоящему страшно. - Не знаю...

Это было по настоящему жуткое превращение сильного, крепкого как скола, гнома, поднявшего целый клан обычных ремесленников на недосягаемую прежде высоту, в

старую развалину, не знавшего что ему делать дальше.

- ... Это точно он... Сделал так, чтобы рыжебородые больше никогда не стояли у него на

пути..., - бормотал гном, обхватив голову сильными ручищами. - Я точно знаю! Этот

ублюдок давно скалил на них зубы..., - он говорил так, словно оправдывался перед кем-то. -

А теперь что? Совет свое слово сказал! Почти все кланы его поддержали. Это больше

пятисот тяжеловооруженных гоплитов, настоящая железная стена! Что один наш клан

сможет сделать с ними?

В этот момент лежавшее без движения окровавленное тело зашевелилось и от него

донеслось еле слышно:

- Я ... знаю.

Руки старого гнома, которыми он сжимал свою голову, застыли. Он их медленно опустил

и с удивлением, граничащим с полным неверием, направил свой взгляд на лежавшего.

- Ты? Кто ты такой, что берешься что-то советовать мне? - отец Амины с горькой

усмешкой очертил рукою круг. - После всего, что я тут увидел, все твои советы это просто

грязь под ногами, - и он выразительно растер подошвой сапога землю.

Отец Амины рассматривал этого бледного, тяжело дышавшего гнома, в руку которого

словно горный клещ вцепилась его дочь. Тот же смотрел прямо на него, не отводя взгляд.

Так они "боролись" несколько секунд, пока, вдруг, старый гном к своему удивлению не

осознал, что раненный начал смеяться.

- Ха-ха-ха..., - этот хрипящий, захлебывающий, давящийся звук, действительно, был

смехом и этого не столько удивляло, сколько пугало своей странностью. - Ха-ха-ха... Ты, мужик... смотришь, но ни черта не видишь! - он замолк, переводя дух. - Секиры, доспехи...,

- он скосил глаза на здоровенный с тяжелым набалдашником топор, стоявший у ноги

старого гнома. - Все это лишь куча тяжелого железа, которое еще многое решает в ваших

сварах... Ха-ха-ха-ха, - он снова захрипел, хватаясь за окровавленную повязку на боку. -

Грядет новое время, старик! Время крови!

Тимур, сильно ослабевший от потери крови, говорил с трудом, часто останавливался, иногда забывался и его начинало нести.

- Если ты хочешь спасти свою жизнь, жизнь дочери и весь клан, то хотя бы просто