Книга 1. Клан. Встать с колен

рычал он. - Рыжебороды, Бронзовозадые пусть пока прячутся как крысы в своих городах!

Их время еще придет! - у старика чуть дрогнула щека от неудовольствия. - Никуда они не

денутся! Сейчас же меня ждет Ольстер! И я ни хочу больше слушать ни о чем другом!

Гномьи секиры уж воют от жажды и пришло время утолить ее... До вечера отряды

хранителей должны прибыть ко мне.

Он зыркнул напоследок своими бешеным глазами и вышел из зала.

Едва деревянная дверь, густо оббитая металлическими накладками, закрывалась, как

старейшины понимающе переглянулись.

- Да, да, братья, - тяжело вздохнул тот самый мумиеподобный гном, когда взгляд

остальных скрестились на нем. - Он слишком несдержан, необуздан, очень жесток ... и не

обладает острым умом. Да, все это верно, - старейшины закивали головами. - Но, кто сказал, что для владыки проницательный ум и милосердие являются важнейшими из качеств?

Настоящий владыка должен быть именно таким - внушающим ужас нашим врагам и

покорность своему народу, а для всего остального ..., - тут он сделал совсем крошечную

паузу и его тонки бледные губы растянулись в едва заметной улыбке. - Есть мы, - теперь

уже понимающе улыбнулись остальные.

18

Северные предгорья Турианского горного массива.

Земля клана Черного топора.

Глубокая ночь... В большом зале подземного города, где раньше стояли столы, сейчас

вповалку лежали гномы. Малыши, детки по-старше прижимались к матерям, стараясь

крепко уцепиться за краешек их рубах. Сон их после тех страшных событий был не крепок

и тревожен. За ночь не раз то один то второй внезапно вскакивали с места и с дикими от

страха глазами начинали всхлипывать и шарить руками, ища родную душу...

Вот и сейчас среди лежащих вповалку от страшной усталости гномов вдруг резко

поднялся один и начал с силой тереть глаза. Казалось, прямо сейчас раздастся уже

знакомый стон и плачь напуганного ребенка... Однако, поднявшаяся фигура оказалась на

удивление большой и крепкой и явно не собиралась рыдать от страха.

Гном несколько раз мотнул головой словно пес, стряхивавший воды с мокрой шерсти, и

на полусогнутых ногах стал медленно пробираться среди остальных лежавших.

- Точно ведь! Точно! Чего тут думать..., - еле слышно бормотал гном, время от времени

приседа и всматриваясь в лежавшего. - Да, где же этот кузнец? Черт побрал бы эту темноту!

Вообще что-то надо со светом думать... А, мать его, вот же он, - с довольным возгласом

Тимур, наконец-то наткнулся на знакомую прожженную и пропахшую гарью плотную

темную рубаху. - Да...

Он схватил крепко спавшего Гримора за плечо и начал энергично трясти, приговаривая

при этом:

- Гримор, вставай! Гримор! Эй! Хватит мычать! - смертельно уставший старик, последние

дни после нападения целыми сутками торчавший в кузне, ни как не желал просыпаться. -

Гримор, черт бы тебя побрал! Слушай, что я придумал..., - кузнец с трудом поднял голову и

не понимающими красными от недосыпу глазами пытался рассмотреть того, кто его

разбудил. - Гримор, слышишь?

Взбудораженный пришедшей ему в голову идеей, Тимур продолжал тормошить кузнеца, пока, наконец, тот не заревел дурниной, бужа всех вокруг.

- Да, не ори ты! - Тимур с взъерошенными волосами наседал на Гримора. - Ты же говорил

вчера, что у нас вообще ничего не осталось. Так, ведь?! Часть работников со страху перед

новым нападением разбежалась! Другие работают из под палки, все глядя по сторонам, куда бы сбежать... В добавок с рудой полная беда, - Гримор вроде проснулся окончательно

и с дикой тоской в глазах сидел на невысокой скамье. - Старые запасы почти все вышли.

Угля, пережженного из дерева, тоже не хватает..., - Тимур говорил быстро-быстро, то и

дело сбиваясь с шепота на нормальный голос. - Словом, везде засада! Говорил ведь?!

Кузнец снова и снова кивал головой, словно подтверждая каждое произнесенное слово.

- Да, да, да! - чуть не со стоном отвечал он. - Ироды эти совсем доконали наш клан...

Ничего, почитай не осталось, ни мастеров толковых, ни железа доброго, ни угля горючего, -

Гримор окончательно проснулся и беспросветная тоска от осознания невозможности

что-либо исправить вновь навалилась на него со страшной силой. - Все, Колин...

Кончились, внучок, топоры... Кончились..., - глаза старика потухли словно лапочка на

"сдохнувшем" фонарике. - Видно, прогневили мы чем-то подгорных богов, раз не пожалели

они ни стариков, ни баб с малыми детками, - могучие, перевитые мышцами, руки старика

бессильно повисли вдоль тела. - Все...

Он опустил голову и продолжал что-то тихо про себя бормотать пока, наконец, его

крепко, до клацанья в зубах, не встряхнули.

- Нет, старик, нет! - Тимур, напротив, чувствовал себя словно находящаяся на боевом

взводе мина; его хотелось куда-то бежать и что-то срочно делать. - Это еще не все! Топоры

еще живы... Слушай меня! - он снова встряхнул кузнеца, встретившего его равнодушным