Книга 1. Новая хронология Руси

Поэтому находки берестяных грамот в верхних слоях «волховского пирога», еще не означают, что эти слои — «древние». Они вполне могли быть настелены в XIX веке и даже в XX веке.

Могут спросить, зачем же писать на бересте в XIX веке, когда уже была бумага? Дело в том, что вплоть до XX века бумага была не дешевой. Береста, особенно на севере, по-видимому, была гораздо дешевле. При этом писчая береста — не просто куски коры, сорванные с березы. «Для письма бересту подготавливали, ее варили в воде, делавшей кору более эластичной, ее расслаивали, убирая наиболее грубые слои… Лист бересты чаще всего обрезался со всех сторон и имел аккуратные прямые углы» [993], с. 33. Поэтому береста, при своей дешевизне, вполне могла конкурировать с бумагой вплоть до XIX и даже XX века.

На бересте, в основном, писали чернилами, а не царапали буквы. В.Л. Янин сообщает: «Все, без исключения, книги и грамоты на бересте, которыми наука располагала до 26 июля 1951 года, были написаны ЧЕРНИЛАМИ» [993], с. 30. Но на широко известных волховско-новгородских грамотах буквы процарапаны. Почему здесь не сохранилось чернильных записей? Дело, по-видимому, в следующем. Конечно, берестяные грамоты, найденные в болотистой земле, не сохранили на себе остатков чернил. Чернила попросту смылись. Текст сохранился лишь на тех редких грамотах, где буквы были процарапаны. Пример волховско-новгородской грамоты приведен на рис. 3.29.

Рис. 3.29. Берестяная волховско-«новгородская» грамота номер 109. Датируется якобы началом XII века. На самом деле, это грамота XVI–XVII веков. Отметим, что слова в ней уже разделены двоеточиями. Взято из [993], с. 172

Вернемся к содержанию волховско-новгородских берестяных «древних» грамот. Практически все грамоты, опубликованные академиком В.Л. Яниным в его книге «Я послал тебе бересту», имеют БЫТОВОЕ содержание. Их текст не несет в себе никаких признаков «глубокой древности». Конечно, сегодня историки пытаются усмотреть в грамотах «очень древний колорит». Однако с тем же успехом в них можно увидеть и колорит XIX века. Вот, например, грамота номер 288. Она датируется якобы XIV веком. То есть, на самом деле, как мы теперь понимаем, XVIII–XIX веками. Надо добавить четыреста лет.

В грамоте написано: «… хаму 3 локти… золотнике зелоного шолку, другий церленого, третий зелоного жолтого, золотн(ик) белил на белку, МЫЛА на белку, бургалского, а на другую белку…» [993], с. 45–46. Академик В.Л. Янин комментирует этот текст следующим образом: «Хотя это письмо не имеет ни начала, ни конца, можно с уверенностью говорить, что оно содержит в себе запись или расчет какого-то вышивальщика или вышивальщицы. Полотно, или по-древнерусски „хам“, нужно было выбелить МЫЛОМ и „белилами“» [993], с. 46.

Нас уверяют, что данный текст безусловно свидетельствует о «глубочайшей древности» берестяной грамоты, поскольку в старом русском языке слово «хамовник» означало «ткач», «полотнянщик» [223], [224], [225]. Однако поскольку в цитированной грамоте речь идет о вышивании шелком, то, может быть, «…хаму» — это конец оборванного слова БАРХАТУ. В котором буква Т записана «с тремя ножками», как она часто писалась, и ошибочно была принята за букву М. Естественно, что шелком скорее вышивали по бархату, чем по полотну. Вся картина в целом — БАРХАТ, МЫЛО, БЕЛИЛА, РАЗНОЦВЕТНЫЙ ШЕЛК — совершенно естественно вписывается в эпоху XIX века. В конце концов, бархат — тоже полотно, только не льняное.

С другими волховско-новгородскими грамотами дело обстоит так же.

Подведем итог. Получается поразительная картина. Не успели деревянные мостовые волховского Новгорода и берестяные грамоты выйти из обыденного употребления, как через каких-нибудь 50-100 лет историки и археологи «открывают их» и объявляют предметами «глубочайшей древности». Эта странная картина — следствие того факта, что в исторической науке до сих пор отсутствуют методики объективного датирования. В основном, здесь царит значительный субъективный произвол. С этим мы сталкивались уже много раз. Волховско-новгородские раскопки — всего лишь очередной пример такого рода.

12.2. Волховский Новгород в XVI веке назывался еще просто «Околотком»

Напомним, что согласно нашим исследованиям, летописный Великий Новгород — это отнюдь не современный Новгород на волховских болотах, который назвали этим громким именем, по-видимому, лишь в XVII веке. Скорее всего, русские летописи называли «Великим Новгородом» не один город, а все Междуречье Волги и Оки. То есть земли, которые сегодня историки обычно именуют Владимиро-Суздальской Русью. Административным центром летописного Великого Новгорода, знаменитым «Ярославовым Дворищем», согласно нашей реконструкции, был Ярославль на Волге.