Книга 2.0. Прошлое, настоящее и будущее электронных книг глазами создателя Kindle

Об этом в свое время мечтал Уолт Уитмен[67]. В течение своей жизни он девять раз переделывал свой лучший поэтический сборник «Листья травы», постоянно редактируя и изменяя порядок следования стихотворений, добавляя новые стихи и освежая старые. Он постоянно переиздавал книгу за собственный счет и в итоге разорился, оставшись почти без средств к существованию. Даже находясь при смерти, он заботился только о том, чтобы вычитать «предсмертное» издание. С появлением электронных книг Уолтом Уитменом может стать каждый автор, постоянно редактируя и заново распространяя свои книги.

Конечно, современные способы распространения контента в области электронных книг нуждаются в улучшении. Например, я, как читатель, не могу узнать, доступна ли уже новая версия какой-то электронной книги. Необходим такой механизм распространения, который работает как блоги: публикует доступные обновления и извещает нас об этом. Прежде всего я имею в виду способ, который используется в iPad и iPhone: на иконку каждого приложения помещается «значок», свидетельствующий, что для него доступно обновление. Уведомления приходят и для новых писем, и для случаев, когда кто-то отметил меня на Facebook. То же должно относиться и к содержанию электронных книг.

Это отличная идея, и ее можно реализовать прямо сейчас. Я не витаю в облаках, а говорю как человек, который видит неизбежность развития технологии. Находчивые авторы и издатели способны быстро ухватить суть дела и извлечь выгоду из новых возможностей электронных книг: анимация, интерактивное общение, онлайн-чат, отслеживание перемещений, конкурсы, рецепты, которые постепенно добавляются к уже существующим функциям. Те издатели, которые достаточно умны, чтобы перейти к такому накоплению функций, преуспеют. Эти функции – не просто яркая обертка, события-однодневки, обсуждаемые лишь в блогосфере и в лучшем случае в статье из журнала Wired. Эти возможности востребованы, потому что именно так мы сегодня хотим потреблять информацию, и теперь все это доступно в единой удобной упаковке.

Но произойдет это только в том случае, если авторы и их издатели смогут полностью овладеть потенциалом, предоставляемым революцией электронных книг. Хотел бы я сказать, что это уже удалось, но я поездил по стране, встречался с издателями, авторами и другими заинтересованными сторонами, среди которых пропагандировал Kindle, и обнаружил, что это не так. Некоторые совершенно не понимают собственной пользы – это видно по всему, что они говорят и делают в отношении электронных книг. К счастью, есть те, кто понимает. И эти компании, уверен, не только выживут в послереволюционном мире, но и будут в нем процветать, в то время как остальным придется с удивлением взирать на то, как рушатся их некогда могущественные империи.

Закладка: дарственные надписи

Я был книжным мальчиком. Каждую субботу я тратил все свои недельные карманные деньги в книжном магазине местного торгового центра. Тогда его дворы и коридоры занимали продавцы подержанных книг. Книжную лавку устроили рядом с магазином комиксов и магазином Orange Julius[68], недалеко от игрового клуба, откуда постоянно доносились звуки битвы в автомате Donkey Kong. Так как книги были подержанные, они обычно дешево стоили. Когда я через несколько часов покидал торговый центр, мой ранец бывал настолько набит книгами, что я не мог его нести. Я тащил его по дорожке до маминой машины, словно спасающийся из горящей библиотеки, сопровождаемый пеплом и искрами, но твердо намеренный сохранить для культуры как можно больше.

Во всех этих книгах я часто находил дарственные надписи на титульных листах – для мальчиков и девочек, которых я никогда не видел, от дядей и теть всех мастей. Чаще всего они были сделаны чернилами – твердой или же слабой рукой; обычно подарок был приурочен к какому-то событию: дню рождения, годовщине или (что более странно) разводу или тяжелой утрате.

Дарственные надписи – это более личная разновидность автографа. Когда книгу подписывает автор, он часто сидит за столом во время специальной сессии раздачи автографов, работая как автомат и надеясь, что ему удастся продать достаточно книг, чтобы хотя бы окупить потраченное время. От этого веет меркантильностью. Дарственные же надписи содержат искру семейной души и часто живут дольше, чем сами эти семьи.

Например, в Южном методистском университете Далласа есть коллекция Библий с дарственными надписями. Однажды я застрял в Далласе на день в ожидании пересадки и воспользовался случаем, чтобы посетить университет, посмотреть на эти тщательно оберегаемые Библии и увидеть на них выцветающие чернила. Некоторые из этих Библий восходят еще к 1700-м годам. В то время в них записывались сведения о рождениях. Первопроходцы Техаса отмечали там имена и даты рождения своих детей, поколение за поколением. Эти Библии отражают дух фронтира, дух семей, которые жили вдалеке от больниц и церквей, вдалеке от общества и могли общаться лишь со своим скотом и бороться с волками в ожидании наступления лучшей жизни.