Читаем Книга 22. Язык духовных миров (старое издание) полностью

Поэтому дана человеку работа идти верой выше знания. И работа эта кажется легкой человеку — от слова «легкомыслие», и человек не ценит эту работу, считая потерей времени состояние, когда он вынужден использовать веру. Он считает, что такая работа подходит женщинам и детям, но не ему, обладающему мышлением и острым умом.

Ведь он должен понять все, что видит, все, что творится в мире, и чтобы все это было ему по вкусу. И необходимость делать что-то, не видя, что это идет на пользу — как же можно согласиться выполнять эти действия, подходящие глупцам, т.е. людям, не контролирующим ни свои мысли, ни поступки.

И поэтому люди всегда стараются этого избежать. И если иногда соглашаются все-таки начать работу выше знания, то только за неимением выбора. Ведь у человека нет даже малейшего понятия, но он все время желает одного, говоря: «Когда же я смогу избавиться от подобных состояний, ведь не пристало мне находиться между небом и землей, когда разум не понимает ничего, не видит необходимости в том, что приходится делать». И чего же он тогда желает достичь? Он желает достичь такого уровня, чтобы быть выше обычных людей.

Когда он смотрит на массы, как они занимаются Торой и заповедями — без всякой самопроверки, то он говорит о них, что они могут выполнять все с воодушевлением и строго соблюдать все детали и тонкости по причине отсутствия у них чувства самоконтроля. Потому способны идти так, с закрытыми глазами. Ведь если бы было у них хоть немного ума, тоже были бы, как я. Я выполняю Тору и заповеди и хотя вижу, что работа эта не по мне, но нет выхода: иначе не будет у меня никакой связи с духовным, и поэтому я делаю все вынужденно и без желания.

И на время, когда я забываю, что иду выше разума, я способен все делать, как и все. Но когда приходят мысли о том, на чем построена моя духовность, и я должен ответить своему телу, что «ни на чем она не основана», то можно только справиться с этим и сказать, что суть основ духовного построена именно на свойстве веры выше знания. И как раз теперь я могу выполнить заповедь веры, потому что сейчас я вижу, что нет у меня никакой основы. Но обычно человек падает и под тяжестью этих вопросов не может подняться.

Ведь на самом деле, это вопрос Фараона — царя Египта, сказавшего: «Кто такой Творец, чтобы я слушался Его голоса». И поэтому этот человек говорит, что путь веры, данный Творцом, чтобы нам идти этой дорогой, путь этот никогда не будет успешным. И если бы Творец послушался его голоса, должен был бы позволить нам работать на основе знания, а не веры. И, конечно, тогда бы добавились много людей, выполняющих Тору и заповеди. Но и на пути веры тоже есть много людей, начавших эту работу, но затем «бегущих с поля боя».

И на это сказал Бааль а-Сулам: «То, что Творец избрал, чтобы мы шли по пути веры, это не потому, что человек находится на такой ступени, и потому невозможно вести его по-другому, а только дорогой веры, но потому, что путь этот — самый успешный. Поэтому выбрал Творец этот путь, чтобы мы приняли на себя этот порядок своей работы, чтобы посредством него была у нас возможность достичь цели, называемой „желание Творца насладить свои творения“, чтобы получили добро и наслаждение и быть в полном единстве, т.е. равными Творцу. И хотя творения не понимают этого, но это — так».

И вытекает из сказанного, что хотя вера и воспринимается нами, как унижение и легкомыслие, т.е. считается не важной в наших глазах, все-таки она является путем, по которому можно прийти к Цели.

И из этого поймем сказанное Раши: «Если заповедь, которой человек пренебрегает, легкая то тогда — послушайте». И здесь подразумевается вера, которой человек пренебрегает, и следует «послушаться», в результате чего появятся у человека желания, с помощью которых он придет к Цели творения.

И продолжал Раши: «И бережно храни Его обещание». Это значит, что условие поставлено не для выгоды Творца — выгода свойственна только «плоти и крови», когда дает что-либо на условиях, выгодных дающему. Но, в отношении Творца, условие «если будет соблюдать легкие заповеди» направлено на пользу человеку. Именно посредством этого человек может прийти к совершенству и удостоиться уготованного ему в замысле Творения.

И из сказанного выясним то, что спрашивали:

а) Почему Творец не оказывает помощи человеку, когда зло преобладает в нем, но ждет, пока человек сам начнет работу по преодолению его, и потом оказывает Свою помощь, как сказали мудрецы: «Если бы Творец не помог». Например, когда человек несет тяжелую ношу и нет у него больше силы нести, то он просит помощи, и приходят люди и помогают ему. Но когда не просит, ни один не придет ему на помощь.

б) Что означает, что не дал ему Творец силы, чтобы сам мог справиться, но словно сказал ему: «Я дал тебе выбор: победить зло». Конечно, надо сказать, что Творец дал ему силы преодолеть зло. И вместе с тем говорится, что без помощи Творца не способен человек победить его. Если так, то одно противоречит другому.

И два этих вопроса разберем вместе с двумя предыдущими:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вызов экуменизма
Вызов экуменизма

Книга диакона Андрея Кураева, профессора Свято-Тихоновского Православного Богословского Института, посвящена замыслу объединения религий. Этот замысел активно провозглашается множеством сект (вспомним Аум Синрике, выдававшую себя за синтез христианства и буддизма), и столь же активно оспаривается православной мыслью. Причины, по которым экуменическая идея объединения разных религий вызывает возражения у Православной Церкви, анализируются в этой книге. Особое внимание уделяется парадоксальным отношениям, сложившимся между Православием и Католичеством. С одной стороны – в книге анализируются основные расхождения между ними (приводится полный текст догмата о непогрешимости римского папы; поясняется, в чем состоит проблема «филиокве», католическая мистика сопоставляется с опытом восточных Отцов Церкви). С другой стороны – обращается внимание на осторожность, с которой документы Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2000 года трактуют связи и разрывы в православно-католических отношениях. Многие положения этой книги формулировались и раскрывались в ходе тех лекций по православному богословию, которые диакон Андрей Кураев с 1992 г. читает на философском факультете МГУ. Поэтому эта книга написана вполне светским языком и рассчитана не только на людей верующих, но и на тех, кто еще не обрел достаточных оснований для того, чтобы сделать собственный религиозный выбор. Она также адресована религиоведам, культурологам, философам, студентам и педагогам.

Андрей Вячеславович Кураев , Андрей Кураев

Религиоведение / Образование и наука
История Тевтонского ордена
История Тевтонского ордена

Немецкому ордену Пресвятой Девы Марии, более известному у нас под названием Тевтонского (а также под совершенно фантастическим названием «Ливонского ордена», никогда в истории не существовавшего), в отечественной историографии, беллетристике и кинематографии не повезло. С детства почти всем запомнилось выражение «псы-рыцари», хотя в русских летописях и житиях благоверных князей – например, в «Житии Александра Невского» – этих «псов» именовали куда уважительней: «Божии дворяне», «слуги Божии», «Божии ритори», то есть «Божии рыцари». При слове «тевтонский» сразу невольно напрашивается ассоциативный ряд – «Ледовое побоище», «железная свинья», «колыбель агрессивного прусско-юнкерского государства» и, конечно же, – «предтечи германского фашизма». Этот набор штампов при желании можно было бы продолжать до бесконечности. Что же на самом деле представляли собой «тевтоны»? Каковы их идеалы, за которые они готовы были без колебаний отдавать свои жизни? Пришла наконец пора отказаться от штампов и попытаться трезво, без эмоций, разобраться, кто такие эти страшные «псы-рыцари, не похожие на людей».Книга издана в авторской редакции.

Вольфганг Викторович Акунов

Культурология / История / Религиоведение / Образование и наука
Россия и ислам. Том 2
Россия и ислам. Том 2

Работа одного из крупнейших российских исламоведов профессора М. А. Батунского (1933–1997) является до сих пор единственным широкомасштабным исследованием отношения России к исламу и к мусульманским царствам с X по начало XX века, публикация которого в советских условиях была исключена.Книга написана в историко-культурной перспективе и состоит из трех частей: «Русская средневековая культура и ислам», «Русская культура XVIII и XIX веков и исламский мир», «Формирование и динамика профессионального светского исламоведения в Российской империи».Используя политологический, философский, религиоведческий, психологический и исторический методы, М. Батунский анализирует множество различных источников; его подход вполне может служить благодатной почвой для дальнейших исследований многонациональной России, а также дать импульс всеобщим дебатам о «конфликте цивилизаций» и столкновении (противоборстве) христианского мира и ислама.

Марк Абрамович Батунский

История / Религиоведение / Образование и наука