Читаем Книга 22. Язык духовных миров (старое издание) полностью

А если есть у меня желание курить, но я знаю, что за каждую сигарету я, предположим, получу 10 ударов и только поэтому не курю, — желание все равно осталось. Только страх ударов останавливает меня. Это не называется исправлением желания. Желание осталось тем же. Что я с ним сделал? Ничего! Сейчас я должен исправить мой страх против ударов, а потом опять начать исправлять желание к курению.

И так мы делаем все в нашей жизни. Поэтому любое воспитание порочно. Говорят воспитатели: «Нельзя! Запрещено!» — любое воспитание, кроме нашего, основано на подавлении. Каббалисты говорят, что воспитание должно быть только на примере: не говори ничего, дай пример. Даже не надо долго объяснять этот пример. Дай какие-то средства, чтобы человек сам понял и изменил свое желание.

Что значит — изменить? Невозможно изменить желание, но необходимо познать в нем часть плохую и хорошую. И тогда каждый будет развиваться в соответствии с его внутренними, скажем, наследственными, природными свойствами. Не все должно быть, действительно, прямолинейным. Или ты исправляешь желание, или подавляешь его — одно из двух. Результат может быть один и тот же. Я могу сделать так, чтобы все в стране сейчас прекратили курить, но это будет подавление.

Сделать это в виде исправления намного труднее. Тут ты должен убеждать людей, объяснять им, но чтобы не было подавления. Объяснить им так, чтобы они по собственному желанию начали слушать, понимать и приходить к осознанию зла, — только тогда их желание к чему-то изменится на ненависть к этому. Мы учим, что из тех же самых наших желаний, из которых мы когда-то делали самые плохие вещи «ради получения», теперь из них же мы делаем наши лучшие вещи «ради отдачи».

Нет у нас разделения между «ецер ра» (злое начало) и «ецер тов» (доброе начало): тот же «ецер ра» после исправления становится «ецер тов». Вопрос только в намерении: это «ради получения» или «ради отдачи». Если ты подавляешь желание, то не сможешь с ним никогда сделать что-то хорошее. Оно останется у тебя с тем же намерением — это вообще не путь Каббалы. Цель Каббалы в том, чтобы ты осуществил все свои желания, чтобы ты их использовал.

А у человечества другая цель: если есть у тебя плохие желания, то спрячь их поглубже — ты должен хорошо выглядеть снаружи. Если нет, то — наказание. Это очень тонкое дело. Поэтому проверка — в самом желании. Можешь ли ты его сейчас использовать «ради отдачи» или нет? Прошел осознание зла? Появилась ли у тебя внутри любви к сигаретам ненависть к ним или есть у тебя только ненависть к ударам, которые ты получишь из-за курения?

Если я нахожусь в хорошем настроении — это относится к наркотическому состоянию или нет? Ответ зависит от того, что подразумевать под понятием «наркотик». Допустим, я поел сейчас что-то особенно вкусное и поэтому хорошо себя чувствую: будет ли такое состояние считаться наркотическим? Или, скажем, принял какую-то таблетку — эффект тот же: чувствую себя замечательно… Где же граница между наркотиком и не наркотиком?

Ты можешь сказать, что этой границей является привыкание… Больше всего я зависим от всяких видов пищи. Я привык к определенным блюдам и не могу кушать другую пищу… Скажи мне: разве я могу не кушать? Или, может быть, наркотик — это какая-то неестественная привычка, которая появляется у меня? Влиянием наркотика называется ложное наслаждение в результате каких-либо неестественных действий.

Что значит — неестественных? Когда я заменяю действия природы на совершенно неестественные, то использую химические вещества, которые ведут к развитию во мне неестественных процессов. Поэтому весь мир против наркотиков. Почему? Ведь наслаждение само по себе — это хорошее дело. Есть сейчас наркотики дешевые, как вода: дать каждому и все будут спокойны.

Если бы все человечество немного успокоилось, привыкло немного к наркотикам — разве было бы плохо? Зачем нам все это развитие? Но нет, ни одна страна не хочет наркотиков: пусть везде используют их, но только не у нас. Почему? Потому, что наркотик — это ложь: он «отключает» человека от жизни, делает из него «растение». И цель тут ложная — достичь наслаждения, направленного против общего окружающего света. А то, что действует вопреки общему окружающему свету, — мы не можем получить. Ведь окружающий свет, в конечном итоге — наша жизнь. Поэтому о наркотиках нечего и говорить — это не развитие и не исправление. Все развитие происходит только путем ощущения страданий.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вызов экуменизма
Вызов экуменизма

Книга диакона Андрея Кураева, профессора Свято-Тихоновского Православного Богословского Института, посвящена замыслу объединения религий. Этот замысел активно провозглашается множеством сект (вспомним Аум Синрике, выдававшую себя за синтез христианства и буддизма), и столь же активно оспаривается православной мыслью. Причины, по которым экуменическая идея объединения разных религий вызывает возражения у Православной Церкви, анализируются в этой книге. Особое внимание уделяется парадоксальным отношениям, сложившимся между Православием и Католичеством. С одной стороны – в книге анализируются основные расхождения между ними (приводится полный текст догмата о непогрешимости римского папы; поясняется, в чем состоит проблема «филиокве», католическая мистика сопоставляется с опытом восточных Отцов Церкви). С другой стороны – обращается внимание на осторожность, с которой документы Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2000 года трактуют связи и разрывы в православно-католических отношениях. Многие положения этой книги формулировались и раскрывались в ходе тех лекций по православному богословию, которые диакон Андрей Кураев с 1992 г. читает на философском факультете МГУ. Поэтому эта книга написана вполне светским языком и рассчитана не только на людей верующих, но и на тех, кто еще не обрел достаточных оснований для того, чтобы сделать собственный религиозный выбор. Она также адресована религиоведам, культурологам, философам, студентам и педагогам.

Андрей Вячеславович Кураев , Андрей Кураев

Религиоведение / Образование и наука
Россия и ислам. Том 2
Россия и ислам. Том 2

Работа одного из крупнейших российских исламоведов профессора М. А. Батунского (1933–1997) является до сих пор единственным широкомасштабным исследованием отношения России к исламу и к мусульманским царствам с X по начало XX века, публикация которого в советских условиях была исключена.Книга написана в историко-культурной перспективе и состоит из трех частей: «Русская средневековая культура и ислам», «Русская культура XVIII и XIX веков и исламский мир», «Формирование и динамика профессионального светского исламоведения в Российской империи».Используя политологический, философский, религиоведческий, психологический и исторический методы, М. Батунский анализирует множество различных источников; его подход вполне может служить благодатной почвой для дальнейших исследований многонациональной России, а также дать импульс всеобщим дебатам о «конфликте цивилизаций» и столкновении (противоборстве) христианского мира и ислама.

Марк Абрамович Батунский

История / Религиоведение / Образование и наука
История Тевтонского ордена
История Тевтонского ордена

Немецкому ордену Пресвятой Девы Марии, более известному у нас под названием Тевтонского (а также под совершенно фантастическим названием «Ливонского ордена», никогда в истории не существовавшего), в отечественной историографии, беллетристике и кинематографии не повезло. С детства почти всем запомнилось выражение «псы-рыцари», хотя в русских летописях и житиях благоверных князей – например, в «Житии Александра Невского» – этих «псов» именовали куда уважительней: «Божии дворяне», «слуги Божии», «Божии ритори», то есть «Божии рыцари». При слове «тевтонский» сразу невольно напрашивается ассоциативный ряд – «Ледовое побоище», «железная свинья», «колыбель агрессивного прусско-юнкерского государства» и, конечно же, – «предтечи германского фашизма». Этот набор штампов при желании можно было бы продолжать до бесконечности. Что же на самом деле представляли собой «тевтоны»? Каковы их идеалы, за которые они готовы были без колебаний отдавать свои жизни? Пришла наконец пора отказаться от штампов и попытаться трезво, без эмоций, разобраться, кто такие эти страшные «псы-рыцари, не похожие на людей».Книга издана в авторской редакции.

Вольфганг Викторович Акунов

Культурология / История / Религиоведение / Образование и наука