Читаем Книга 22. Язык духовных миров (старое издание) полностью

Творение достигая слияния с Творцом, проходит весь путь исправления и приобретает такие возможности, что проходит точку своего творения и поднимается еще выше. Поднимается выше ступени своего создания — «бхины алеф», вплоть до своего «корня» — «бхины шорэш».


Каким образом свет, работая над желанием «получить», превращает «бхину алеф» в «бхину бэт» (желание отдавать)?

Творец вовнутрь желания получить вложил возможность начать ощущать Источник света. Этого мы постичь не можем. Это чудо, но именно эту возможность ощутить Себя и создал в нас Творец.

В творении свет хасадим ощущается меньшим, чем свет хохма, ведь творение сравнивает в себе оба эти явления. Свет хохма строит кли и наполняет его.

Творение не может ощущать ничего, кроме страдания или наслаждения. В «стадии алеф» они приходят прямо от Творца, но без связи с самим Творцом. В «стадии бэт» страдания и наслаждения уже связаны с Творцом. Все творения, кроме человека, — это «стадия алеф», а человек — это «стадия бэт».

Желание насладиться, созданное Творцом, неизменно. Каким оно сотворено «стадией шорэш» в «стадии алеф», таким оно и остается. Оно неизменно от «стадии алеф» и далее, неподчиняемо никаким изменениям, — кэтэр создал его таким. Поэтому все отличие не в самом этом желании, а в его оценке со стороны творения.

А как творение может его оценить, если оно само и есть это желание? Только если ощущает, кроме этого желания, еще и его Создателя — тогда у творения появляется еще одна точка, с которой можно оценивать свое состояние.

Допустим, Творец создал 10 грамм желания получать и наполнил его наслаждением — это называется «бхина алеф». Затем она развивается вплоть до «бхины малхут», желающей не 10, а 100 гр. Каким образом малхут смогла увеличить свое желание и, соответственно, ощутить большее наслаждение, если свет, исходящий от «бхины шорэш», тот же?

Исправление возможно только благодаря намерению «ради отдачи». Творец поставил условие: если кли желает только взять, то оно ничего не получает. И только в меру своего намерения «ради отдачи» сможет получить. Поэтому необходимо достичь бесконечного намерения «отдавать» — тогда можно бесконечно получать. Можно получать бесконечно лишь тогда, когда намерение отдать бесконечно.

Так же и в нашем мире. Скажем, я хочу приобрести акции. Прихожу в банк. Там мне говорят, что, кроме моих желаний иметь акции, необходимы еще и «намерения» — деньги. Я соглашаюсь: соответственно моему желанию у меня есть и намерения. Тогда мне отвечают, что, мол, хорошо: только предъявите свои желания и намерения — и получайте.

И так в каждом месте, куда бы я ни обратился: мне говорят, что одних желаний недостаточно, но необходимо также «намерение» — деньги. Представьте, что нигде в стране больше не принимают деньги, а вместо них требуют намерение. Получишь все что хочешь, если только предъявишь намерение на свое желание.


Что же такое «намерение»?

Это условие, ограничение. Каждый собирает свои намерения в банке, затем приходит с ними и обменивает на наслаждение. С желаниями нет проблем: они всегда есть и неизменны. Условие, которое ставят передо мной для получения — это ограничение: соответствие желания намерению. И необходимо преодолеть это ограничение.

Ты приходишь в магазин и видишь холодильник. Его стоимость, скажем, 2000 долларов. Это ограничение. Желаешь наслаждаться (купить холодильник) — принеси свои намерения (деньги). Тебе приходится согласиться с этим условием. Ты приносишь деньги, показывая тем самым, что действительно у тебя есть желание к этому предмету — ты демонстрируешь меру своих усилий, которые ты приложил, чтобы приобрести этот предмет.

Благодаря приложенным усилиям этот предмет становится твоим. Поскольку ты вложил в покупку холодильника 2000 долларов, ты понимаешь, что же это за предмет, как можно его использовать и что он может дать.

Намерение доказывает серьезность и готовность потребителя к правильному использованию этого предмета, его умение и знание того, как получить от него наслаждение в полную меру. Ведь все наше несчастье в том, что мы не знаем, как использовать окружающее нас: ежеминутно мы губим себя и окружающую нас природу.

Приведу пример. Известно, что оружие нельзя давать каждому. Одному дают, потому что его проверили и убедились, что он психически нормальный, не собирается никого убивать, прошел службу в Армии и т.д.

А мне, скажем, отвечают: «Мы не можем поверить тебе, что ты не причинишь никому вреда». Т.е. у меня есть ограничение. Я должен как-то себя улучшить, чтобы получить желаемое. Желание иметь револьвер есть у меня, но оно опасно для меня: оружием я могу принести вред. Если это желание против нечистых сил — тогда бери и пользуйся. А если по незнанию или слабости используешь его против святости?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вызов экуменизма
Вызов экуменизма

Книга диакона Андрея Кураева, профессора Свято-Тихоновского Православного Богословского Института, посвящена замыслу объединения религий. Этот замысел активно провозглашается множеством сект (вспомним Аум Синрике, выдававшую себя за синтез христианства и буддизма), и столь же активно оспаривается православной мыслью. Причины, по которым экуменическая идея объединения разных религий вызывает возражения у Православной Церкви, анализируются в этой книге. Особое внимание уделяется парадоксальным отношениям, сложившимся между Православием и Католичеством. С одной стороны – в книге анализируются основные расхождения между ними (приводится полный текст догмата о непогрешимости римского папы; поясняется, в чем состоит проблема «филиокве», католическая мистика сопоставляется с опытом восточных Отцов Церкви). С другой стороны – обращается внимание на осторожность, с которой документы Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2000 года трактуют связи и разрывы в православно-католических отношениях. Многие положения этой книги формулировались и раскрывались в ходе тех лекций по православному богословию, которые диакон Андрей Кураев с 1992 г. читает на философском факультете МГУ. Поэтому эта книга написана вполне светским языком и рассчитана не только на людей верующих, но и на тех, кто еще не обрел достаточных оснований для того, чтобы сделать собственный религиозный выбор. Она также адресована религиоведам, культурологам, философам, студентам и педагогам.

Андрей Вячеславович Кураев , Андрей Кураев

Религиоведение / Образование и наука
Россия и ислам. Том 2
Россия и ислам. Том 2

Работа одного из крупнейших российских исламоведов профессора М. А. Батунского (1933–1997) является до сих пор единственным широкомасштабным исследованием отношения России к исламу и к мусульманским царствам с X по начало XX века, публикация которого в советских условиях была исключена.Книга написана в историко-культурной перспективе и состоит из трех частей: «Русская средневековая культура и ислам», «Русская культура XVIII и XIX веков и исламский мир», «Формирование и динамика профессионального светского исламоведения в Российской империи».Используя политологический, философский, религиоведческий, психологический и исторический методы, М. Батунский анализирует множество различных источников; его подход вполне может служить благодатной почвой для дальнейших исследований многонациональной России, а также дать импульс всеобщим дебатам о «конфликте цивилизаций» и столкновении (противоборстве) христианского мира и ислама.

Марк Абрамович Батунский

История / Религиоведение / Образование и наука
История Тевтонского ордена
История Тевтонского ордена

Немецкому ордену Пресвятой Девы Марии, более известному у нас под названием Тевтонского (а также под совершенно фантастическим названием «Ливонского ордена», никогда в истории не существовавшего), в отечественной историографии, беллетристике и кинематографии не повезло. С детства почти всем запомнилось выражение «псы-рыцари», хотя в русских летописях и житиях благоверных князей – например, в «Житии Александра Невского» – этих «псов» именовали куда уважительней: «Божии дворяне», «слуги Божии», «Божии ритори», то есть «Божии рыцари». При слове «тевтонский» сразу невольно напрашивается ассоциативный ряд – «Ледовое побоище», «железная свинья», «колыбель агрессивного прусско-юнкерского государства» и, конечно же, – «предтечи германского фашизма». Этот набор штампов при желании можно было бы продолжать до бесконечности. Что же на самом деле представляли собой «тевтоны»? Каковы их идеалы, за которые они готовы были без колебаний отдавать свои жизни? Пришла наконец пора отказаться от штампов и попытаться трезво, без эмоций, разобраться, кто такие эти страшные «псы-рыцари, не похожие на людей».Книга издана в авторской редакции.

Вольфганг Викторович Акунов

Культурология / История / Религиоведение / Образование и наука