Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова

Исповедуя одну природу Слова воплощенную, мы исповедуем Христа не просто чем-то целым, но состоящим из двух соединенных цельностей (εκ δυοΐν ολοτήτων), божества и человечества; по этим цельностям, как частям, взятым в совокупности, Он есть и целый как Бог (ολος εστίν ώς $εός), естественно (φυσικώς) соединенный с Отцом и Духом, и целый как человек (ολος ώς άνθρωπος), существенно (ούσιωδώς) соединенный с Матерью и с нами, единственным образом соединяя в себе крайности и свойства этих крайностей сохраняя в соединении неврежденными и неслитными. Причем Троица остается Троицей, не принимая в состав свой чего-нибудь несродного, и человечество остается человечеством, не отделяясь от соединенного с ним божества. Итак, (187) неразумно возражение твое, заимствованное из смешивающей [предметы] ереси акефалов[477].

Другое возражение того же еретика

Этот Христос, Который исповедуется нами, причисляется к Святой Троице или нет? Если Он причисляется к Святой Троице, то как после того Троица будет единосущной? Если же не причисляется, то Он не будет Богом, а только простым человеком. Поэтому те же доводы, какими вы станете разрешать недоумение, сохраняя учение о едином Христе неприкосновенным, послужат и нам при этом недоумении.

Разрешение этого

Этот Христос, Который исповедуется нами, теми же доводами, какими Он опроверг первое возражение, может опровергнуть и настоящее, как в равной мере нечистивое. А тот Христос, Которого вы чтите, то есть как одну естественную цельность, состоящую из частей – божества и человечества, не был бы ни единосущным Отцу, так как Отец есть только Бог, а не и человек, ни единосущным Матери, так как Мать есть только человек, а не и Бог; и [в таком случае] время вам искать других Христов, с которыми Он был бы единосущным, ибо невозможно, чтобы Он был познаваем как единоличное естество (μονοπρόσωπον φύσιν). Если же вы не можете найти, то, запутываясь в собственных возражениях, [Col. 1537] этой пустой выдумкой полагаете, что вовсе нет Христа.

71. К иконоборческому собору как от лица всех игуменов (II, 1) [478]

(189) [Col. 1116] Следуя Божественным заповедям и каноническим постановлениям о том, что не должно без согласия своего епископа делать или говорить что-либо, касающееся церковного благочиния, а тем более относящееся к догматическому исследованию, хотя ваша власть и один раз, и другой приглашала к тому наше смирение, мы не дерзали прибыть и сделать что-либо вопреки узаконениям, как поставленные Божественным Духом под священною рукою святейшего патриарха Никифора. Когда же некоторые из одинаковых с нами по чину игуменов, решив сделать некую попытку, рассудили прибыть туда и вступить в словопрения, то что иное пришлось нам услышать, как не то, от чего сокрушается наше смиренное сердце? Ибо, говорят, это собрание состоялось для ниспровержения второго Никейского святого Собора[479], то есть для уничтожения [Col. 1117] поклонения честной иконе (190) Господа нашего Иисуса Христа и Богородицы, а равно и всех святых. Слыша об этом, кто не воздохнет тяжко из глубины сердца, как если бы чрез это уже ниспровергается спасительное Домостроительство Господа нашего Иисуса Христа? Слыши, небо, и внуши, земле, да воскликнет с нами велегласнейший Исаия, и что следует за этим по связи (Ис. 1:2), или, лучше, чтобы ближе сказать: слыши, восток и запад, север и морская страна (ср. Пс. 106:3), в каком положении ныне наши дела и для чего дерзнули составить собор.

Но мы, нижайшие, и прибывшие и неприбывшие (ибо у тех и других одна речь, как у единодушных в единой божественной мысли), содержа согласную с поднебесной Церковью веру, не только утверждаем, что выставлять и почитать божественную икону Самого Спасителя нашего Иисуса Христа и Пресвятой Матери Его и каждого из святых справедливо по учению второго Никейского святого Собора или другого, божественно учившего прежде него, но и, имея письменные и неписьменные свидетельства от самого пришествия Господа нашего и Бога, мы твердо пребываем на том основании, о котором говорит Христос: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16:18).