Книга 3. Семь чудес света

В самом деле, в своих вычислениях он должен был пользоваться пасхальными таблицами. Напомним, что указанный им 31 год н. э. удовлетворяет условиям Воскресения, только если рассчитывать полнолуние — иудейскую Пасху — именно по православной пасхалии. Далее, согласно пасхалии, иудейская Пасха приходилась на субботу 24 марта, а христианская — на воскресение 25 марта в следующие годы:… 209 год до н. э., 31 год н. э., 126 год, 221 год, 316 год… Взять 209 год до н. э. в качестве датировки Воскресения Христа хронолог уже не мог. Поскольку точка весны была тогда уже 25 марта. А следовательно, 24 марта уже не могло быть ВЕСЕННИМ полнолунием. Оно было бы ДО-ВЕСЕННИМ. Поэтому самой ранней приемлемой датой для средневекового хронолога, был 31 год н. э. Именно эту дату и выбрали! См. рис. 2.4.

Рис. 2.4. Почему средневековые хронологи в качестве даты Воскресения Христа выбрали именно 31 год н. э.? Потому что это была САМАЯ РАННЯЯ возможная для них дата. Иначе нарушались календарные условия Воскресения: из-за векового смещения точки весны в юлианском календаре 24 марта в эпоху до н. э. было РАНЬШЕ ТОЧКИ ВЕСНЫ и поэтому не могло быть первым ВЕСЕННИМ полнолунием (XIV Луной). Поэтому средневековые хронологи просто не могли датировать Рождество Христово ранее, чем началом н. э.

В случае датировки первого Вселенского собора, хронолог знал, что точка весны приходилась во времена Собора не позднее 21 марта. Иначе не могла быть составлена пасхалия, в которой самая ранняя Пасха приходилась на 22 марта. Ведь Пасха приходится, по крайней мере, на день позже весеннего равноденствия, см. выше.

Точка весны приходилась на 21 марта в конце III века н. э., а ранее этого времени точка весны была 22 марта и позднее. Значит, хронолог XVI века не мог датировать Никейский собор ранее, чем концом III века н. э. Иначе самая ранняя Пасха оказалась бы раньше точки весны. Но это невозможно по определению Пасхи, см. выше. И что же мы видим? Была предложена датировка началом IV века, то есть опять выбрана наиболее ранняя дата из возможных! См. рис. 2.5. Именно она и вошла в хронологическую версию Скалигера. Итак, справедлив следующий факт.

Рис. 2.5. Почему средневековые хронологи в качестве даты Первого Никейского собора выбрали именно 325 год н. э.? Потому, что в более ранние эпохи (в III веке и ранее) день весеннего равноденствия был бы позже самой ранней календарной Пасхи 22 марта. Это вызвало бы противоречие с апостольским правилом о Пасхе.

УТВЕРЖДЕНИЕ 5.

Средневековые хронологи не могли «опустить вниз» дату первого Вселенского собора дальше IV века н. э., потому что уже в III веке и ранее весеннее равноденствие попадало бы позже самой ранней календарной Пасхи 22 марта, что невозможно по апостольскому правилу о Пасхе, которое соблюдали хронологи. Дионисий Малый, или любой другой средневековый хронолог, не мог «вычислить» дату Рождества Христова так, чтобы она оказалась ранее I века до н. э., потому что уже во II веке до н. э. и ранее положение весеннего равноденствия исключало иудейскую Пасху 24 марта. Поскольку это противоречило бы календарным «условиям Воскресения». В ОБОИХ СЛУЧАЯХ УКАЗАННАЯ, БЕЗ ТРУДА ВЫЧИСЛЯЕМАЯ, НИЖНЯЯ ГРАНИЦА ДАТИРОВКИ БЫЛА ДОСТИГНУТА СРЕДНЕВЕКОВЫМИ ХРОНОЛОГАМИ, рис. 2.4 и рис. 2.5.