Книга 3 Вердана

Малиновская Майя Игоревна

Книга 3 Вердана

Глава 1. Привычка к двадцатому веку

Елену Васильевну разбудили звуки, доносившиеся из кухни. Она поднялась с постели. Тревога прогнала сон, она набросила халат и пошла, смотреть, что происходит в квартире.

Пес Байкал, овчарка-переросток, спал, растянувшись поперек прихожей. Он лениво поднял голову и сонным взглядом проследил, как Елена Васильевна перешагивает через него.
Она успокоилась, потому что Байкалушка поднял бы шум, если бы в квартире был чужой.
С кухни доносилось тихое звяканье чашек. Елена Васильевна открыла дверь и ахнула.

– Ой! – вскрикнула она и мигом запахнула халат.

За столом сидели Эл, Алик и Димка и тихо пили чай.

– Мам, прости. Мы все-таки разбудили тебя, – виноватым голосом сказала Эл. – Доброе утро.

Елена Васильевна засияла от радости. Эл вскочила и чмокнула мать в щеку. Елена Васильевна в ответ крепко обняла дочь.

– Давно прилетели? – спросила она у всех.

– Мы тут минут сорок, – ответила Эл. – Извини, что вломились в такую рань.

Елена Васильевна посмотрела на часы, было 6.15 утра, за окном уже рассвело.

– Мы пойдем, – извиняясь, сказал Алик. – Действительно, ранний гость хуже вора.

– Да. Извините, – поддержал его Димка.

– Сидите, сидите, – повторила Елена Васильевна. – В кои-то веки вижу вас всех вместе. Ух, как вымахали.

Она потрепала Димку по темным волосам.

– Пейте чай, завтракайте, а я пойду, посплю еще часа полтора. Эл, разбуди меня в половине восьмого.

Дочь проводила ее до кровати, заботливо укрыла одеялом. Елена Васильевна взяла ее руку в свою. Рука Эл крепкая, жесткая, совсем не девичья, тихонько сжала ее руку.

– Спи, мама. Я тебя разбужу, – с улыбкой сказала она. – Мы поболтаем еще полчаса и разойдемся.

– Устала? – спросила мать.

– Есть чуть-чуть, – кивнула дочь. – Ничего, у меня будет неделька, может две. Я отдохну. Спи.

Эл еще раз поцеловала мать в щеку и тихонько ушла.
Елена Васильевна повернулась на бок и задремала.
Эл вернулась к друзьям.

– Неловко вышло, – сказал Димка.

– Ладно, – махнула Эл рукой. Она села на свое место. – Хорошо возвращаться.

– Мировая у тебя мама, – вздохнул Алик, – а мне опять объясняться.

– Да, – кивнул Димка. – В пятнадцатом веке хорошо, а дома лучше. Моя бабуля будет рада.

– Поверить не могу, еще вчера кони, оружие, одежда неудобная, а сейчас многоэтажки, машина, газовая плита и утренний чай. Метаморфоза, – сказал Алик.

– А мне нравится, – беззаботно сказал Димка.

Эл улыбнулась.

– Хорошее было приключение, – согласилась она. – Том был прав, история – самая необычная наука.

– Особенно если изучать ее столь экзотическим образом. А время – самая необычная координата, – добавил Алик с улыбкой.

– А путешествия во времени невозможны, – хихикнул Димка. – Эл, все-таки, как у тебя выходит?

– Не знаю, само собой. Просто получается. Я думала, такое возможно было только в детстве, а вот уже который раз. Главное, что мы все время возвращаемся домой. Заметили, что время тут сжимается, а там расширяется, и пропорция одна и та же – один к двадцати одному. Два последних раза так было.

Алик кивнул. Димка пожал плечами, он не следил за временем. С момента их возвращения из будущего прошел уже второй год. Привыкать к двадцатому веку оказалось непросто, но для них это было только очередным испытанием, одним из неизбежных элементов жизни. Главное, что они, все-таки, вернулись домой. О будущем говорили редко, прошлое оказалось достижимым. Не прошло и месяца после их возвращения сюда, как Эл начала проявлять особое беспокойство. Она не металась, не нервничала, ее все время тянуло куда-то. Внутри засел вопрос: может ли она сделать то, что делала в детстве – пройти в другую реальность. Словом "сказка" Эл это явление уже не называла. Димка, заметив ее состояние, понял, что происходит именно то, о чем его предупреждали. Ожидание Эл передалось ему. Она не сразу поделилась с ним и Аликом своими ощущениями, но Димка заранее учуял в ней перемену. Ждал, когда сама скажет. Друзей уговаривать не нужно, неизвестность их не пугает. Обоим понятно и давно, что Эл спокойной жизнью жить не сможет.

– Надо попробовать. Только мы с тобой, – единодушно отозвались они, как только Эл поведала о своих планах.