Книга 5. Империя на марше (СИ)

- Это фокусы для фраеров, родной, - сказал я ощеренной морде справа, - придумай что-нибудь ещё. Ну так где чефир-то? – это я уже смотрящему адресовал.

- А ты вроде не баклан, - заметил Бур, наливая в кружку из трёхлитровой банки и протягивая мне чефир, - на, пей. Что за 213 статья, не знаю такой?

- Нарушение действующих на транспорте правил, - пояснил я, - про теплоход «Александр Суворов» слышали?

Народ за столом переглянулся, потом один из них кивнул старшему.

- Складно звонишь, - сказал тот, - было такое, но ты лучше расскажи подробности честному обществу. Пятнадцать лет по лагерям и пересылкам мотаюсь, но с такой статьёй первый раз столкнулся.

- Ну слушайте, раз интересно, - сказал я, отхлебнув глоточек и скривившись в душе, так-то на лице у меня покер-фейс был.

И я во всех подробностях рассказал про случившееся вечером 4 июня вблизи Ульяновского моста. Про вещие сны упоминать не стал, ну его – просто дескать увидел, что теплоход не в тот пролёт ползёт. Но уж борьбу с рулевым во всех красках описал.

- Получается, что ты за правду пострадал? – спросил смотрящий, выслушав меня до конца.

- Выходит, что так, - подтвердил я, - там они какую-то экспертизу провели левую, кто и чего экспертировал, не знаю, но получилось, что ничего страшного не произошло бы, даже если бы мы под шестым пролётом проехали… хотя я ясно видел, что нижняя ферма этого пролёта снесла бы всю верхнюю палубу, а там человек двести в тот момент находилось.

- Лады, - подумав, решил Бур, - пацан ты вроде честный и косяков за тобой никаких не значится, но поскольку ты первый раз на зону залетел, определяем тебя в мужики – вон в том углу на втором этаже нары свободные, занимай.

Ну а дальше был переезд в вагонзаке по железке, двое суток везли до Унжлага этого, хотя тут всего километров 250 по карте, и определение меня в барак номер 12 ИТК номер 1. Вообще говоря Унжлаг этот в пору расцвета был необъятных размеров, в его состав входили четверть Горьковской области и почти половина Костромской, чтобы пересечь его на поезде от южной границы (Сухобезводное) до северной (Поеж), надо было ехать на поезде часов 9-10. Но сейчас вот что осталось, то осталось – пяток колоний в Варнавинском и Краснобаковском районах, посреди клюквенных болот и торфяников. Занимались тут в основном деревозаготовками, да, лесоповалом, а еще немного торфа добывали, вывозя его допотопными паровозиками по узкоколейкам, ну и еще был на территории лагеря деревообрабатывающий цех, туда хотели попасть все заключённые, потому что в тепле всю дорогу и никуда не гоняют под прицелом калашей.

Шмон и оформление всех бумаг при входе были очень серьёзные, да и не один же я приехал, так что весь световой день это заняло и даже залезло немного в сумерки. В 12-й барак меня определили уже после ужина, его сухим пайком мне выдали, здесь у меня дополнительные приключения случились при вписке. Хотя у меня уже и была какая-никакая тюремная история и репутация правильного пацана, это никакой роли тут не сыграло… то ли не дошла информация, то ли здешним отморозкам всё по барабану было. Короче на меня прямо с порога начали наезжать, причём с нехорошими намёками на сексуальную ориентацию, сразу двое с обоих боков подошли.

- Сергуня, говоришь? Какой же ты гладкий и красивый, а может тебя вовсе не Сергуней зовут, а Машей? Или Леной?

Пришлось включить боевой режим – тот, который был справа, въехал мордой в деревянную стойку, поддерживающую крышу, да так и остался в ней, а с левым хлопот вышло немного поболее, только третий по счёту приёмчик прошёл, на локтевой сустав. Но он тоже успокоился на время. После этого меня пригласил побеседовать старший по бараку, Сашей Самарским назвался.

- Резкий ты пацанчик, - заявил он, внимательно осмотрев меня с ног до головы, - но ты учти, что здесь и не таких обламывали.

- Зачем меня обламывать, - отвечал я, - я не ветка с дерева. Тихо-мирно собираюсь свой срок отмотать, никого трогать не хочу, но и меня тоже не надо.

- Кого из наших знаешь? – спросил он.

- На воле никого… ну не считая соседа по дому Вани Синего, а так-то во Владимирской крытке с Буром вместе кантовались, а пока в вагонзаке ехал, ещё с Пашей Ростовчанином и с Бубновым Тузом контакты имел. Со всеми уважительно общались.

- Воры известные, - сказал, немного помолчав Самарский, - про статью свою ещё поясни, чтобы общество в курсе было.

Вздохнул и который уже раз поведал сагу про «Александра Суворова» и последующую экспертизу… короче говоря вписали меня таки в этот барак без серьёзных проблем. В деревообрабатывающий цех я конечно не попал, поработай пилой немного, сказал старший, а там видно будет.