Книга 5_Слезы на камнях

– Да, все так… Но в нынешнем, в том, где нашему сыну предстоит прожить всю свою жизнь, от начала до конца, оно будет чужим! Лика, ты ведь не хочешь для нашего сына судьбы…

– Изгоя? Но он никогда не будет изгоем! Он – наделенный даром, будущий Хранитель этого города, отец следующего Хранителя. И дед. И прадед…

– Но откуда ты зна…

– Знаю! Я видела! Мы с тобой основали новый, великий род. Гордись!

– Любимая моя… – он сразу поверил ей и теперь не знал, что сказать.

Жрец просто заключил жену в объятья, впитывая в себя ее светлую веру и счастливый покой.

– Не говори, – она коснулась пальцем его губ. – Ничего не говори. Только сделай так, как я прошу! И будущее, это прекрасное, светлое будущее пробуждения наших душ обретет первый шаг к своей реальности. Ну, прошу тебя!

– Но имя…

– Оно – знак! Пожалуйста! – на ее глаза набежали слезы.

– Ну, успокойся, успокойся, родная, – он был не в силах видеть ее такой. Еще мгновение, и он заплакал бы вместе с ней, забыв о том, что слезы – оружие для женщины, но позор для мужчины. – Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была счастлива. Если для тебя так важно…

– Да! – вскрикнула та.

– Хорошо, пусть все будет по-твоему, – собственно, ему было совсем нетрудно изменить свое мнение, согласившись с женой. Ведь тем самым он принимал и волю богов – то, что был должен, просто обязан сделать жрец… Да что жрец, любой смертный. – Первоцвет – красивое имя…

– Красивое, – прижавшаяся к груди мужа женщина улыбнулась.

– Нам только останется придумать домашнее имя. Не можем же мы называть его полным…

– Хитрец! – Лика рассмеялась.

– А что? Что плохого? У всех два имени. И у него будет тоже. Чем наш сын хуже других?

– И как мы будем называть его, муж мой?

Бур покосился на стоявших в стороне, терпеливо ожидая решения смертных, небожителей.

– Н-е-т! – перехватила его взгляд Лика. – Они уже дали малышу имя. Выбрать семейное – наше право! Как мы назовем его, мой супруг?

– Ну… я не знаю… Его истинное имя такое трудное…

– Но ведь открытое совсем не обязательно должно брать свое начало от тайного.

– Ты права – правила нет. Но, однако же, почти всегда бывает именно так.

– Давай будем звать его Цветом! – неожиданно предложила женщина.

Бур несколько мгновений глядел на нее, пораженный, не зная, что сказать. Его брови удивленно приподнялись. В глазах застыло выражение растерянности.

– Цвет… – повторил отец, пробуя имя на вкус, проверяя, как оно будет звучать, произнесенное им самим. – Но, милая, это ведь, в сущности, то же самое…-он имел в виду – что домашнее имя было таким же простым и понятным, как и полное, не неся в себе ни доли тайны. – Может быть, лучше Цит? Послушай, милая, Цит – звучит так похоже, так славно…

– Но это не совсем то… – с долей разочарования проговорила Лика.

– Я отнесу малыша к нянькам, – видя, что спор взрослых затягивается, проговорила богиня врачевания. – Ему давно пора баиньки… – улыбнувшись ребенку, она закивала ему.

Небожительнице куда больше хотелось повозиться с ребенком, чем слушать разговор, никакого смысла в котором она не видела.

– Госпожа… – Лика заметила, что покровительница города собирается уходить с ее сыном, лишь когда та уже почти подошла к дверям.

– Не беспокойся, мать, – обернувшись на ее голос, проговорила небожительница. – Я позабочусь о ребенке, пока вы тут обсуждаете…

– Но малыш…

– Он уже получил свое имя. И вместе с ним – нечто большее, куда большее, – говоря это она подняла взгляд на Шамаша, спеша подтвердить свое предположение.

– Будущее… – прошептала Лика.

– Магический дар, – сразу вдруг все поняв, сказал Ларс.

– Да. И все ваши споры о том и сем не имеют никакого значения. Не бойся, – читая по мыслям Лики ее страхи, продолжала Нинти, – я не оставлю его одного. Я посижу рядом с ним.

– Но…

"Смертная, – Лика вздрогнула, услышав не ухом, а самим разумом голос богини, губы которой были неподвижны, – неужели ты откажешь мне в моей просьбе? Или я прошу столь о многом? Я всего лишь хочу насладиться несколькими мгновениями материнства – того чувства, которого мне, младшей из богинь, не было суждено узнать. Я не украду у тебя ребенка. Он всегда, что бы ни случилось, будет твоим.

Твоим сыном. Я же хочу стать для него только теткой. Любимой им тетушкой. Если ты, конечно, позволишь".

"Госпожа, разве я могу запретить Тебе…" "Конечно, милая. Здесь, во всем властна ты, не я… Так ты позволишь мне унести малышка и позаботиться о нем те несколько мгновений, что тебя с ним не будет?" "Да, конечно… Спасибо тебе…" "Сестра. Я хочу, чтобы ты называла, считала меня своей сестрой".

"Я не смею…" "Последние несколько лет мы были подругами… Во всяком случае, мне очень хочется верить, что ты считала меня своей подругой…" "Да! Это…" – она хотела сказать, что это было такой честью для нее…

"Однако теперь мне мало и этого. Я хочу, чтобы мы стали сестрами. Теперь и навеки".

"Теперь и навеки…" – повторила Лика. Она еще не верила, не сознавала в полной мере того, что ей предлагала покровительница города. Однако, главным было то, что она, наконец, успокоилась.

– Милая? – Бур смотрел на нее, не понимая, почему вдруг та замолчала.