Книга 5_Слезы на камнях

– Ну, – та сделала шаг вперед, выходя из толпы. В ее глазах, движениях не было ни тени страха или хотя бы опасения. И, все же, прежде чем погрузить руку в мешок, она помедлила немного, обернулась к другим женщинам, которые, перебросившись парой быстрых слов со своими мужьями, если те были рядом, начали собираться за ее спиной. – Так я буду первой? – спросила она подруг.

– Конечно, Лина. Это твое право. По главенству.

– Мой муж – помощник хозяина каравана, – повернувшись к служителю, ни с того ни с сего начала объяснять та. Может быть, причиной ее откровения было то, что жители этого города представлялись ей удивительно доброжелательными и откровенными, а за добро хочется платить тем же, а, может, что-то другое…

– А так как я, – продолжал, улыбнувшись ей, Атен, соглашаясь с выбранным женщиной тоном разговора, – вдовец, то она – первая среди наших женщин.

Служитель чуть наклонил голову в знак уважения. Ему было понятно стремление первых среди равных идти впереди. Особенно когда речь шла о жребии. Плох тот хозяин, который не готов вести за собой.

– Ну, да пребудет со мной повелитель небес, – она погрузила руку в мешок, провела руками по камешкам, казавшимся на ощупь одинаково теплыми, чуть шероховатыми, так похожими друг на друга, что, казалось, они все были совершенно одинаковыми.

"ладно, решила она, – когда хочешь многого – не получаешь ничего. А если не думаешь ни о чем – может, и повезет…" – и она вытянула первый попавшийся камень. – Черный, – взглянув на ладонь, она сама удивилась. Хотя, надо признать, это было приятным удивлением.

Она протянула камень служителю. Тот, вновь улыбнувшись ей, искренне радуясь удаче смелой женщины, забрал жребий, спеша вернуть его обратно в мешок, а потом сделал знак своему помощнику, который вручил караванщице алмаз – капельку воду, подобную сладкой слезинке радости, в глубине которой поблескивал теплый искристый огонек. Лина, поблагодарив горожанина легким наклоном головы, лишь скользнула глазами по камню, поспешив отдать его Атену – он принадлежал не ей, а всему каравану и должен был, пойдя в общую казну, помочь всем выжить.

– Щедро, – сразу оценив стоимость оказавшегося в его руках алмаза, проговорил хозяин каравана. – Спасибо.

– Не благодари нас, торговец. Не за что. Мы лишь делаем то, что нам приказано, исполняя обряд города.

Бровь Атена удивленно приподнялась. Люди редко скрывают свою благотворительность, предпочитая, чтобы другие знали об этом, были признательны и в мгновение, когда понадобится ответный жест, вспомнили и не поскупились. Но… Он пожал плечами. В конце концов, это дело горожан. Пусть ведут себя так, как хотят. Что бы там ни было, караванщики не забудут о помощи, о которой не просили, но в которой так нуждались. Потому что не смогут и не захотят забыть.

– Я напишу об этом, – склонившись к уху брата, прошептал Евсей. – Пусть и другие узнают, какими добрыми могут быть люди. Что мир держится на них, а не на злодеях.

Хотя и, надо признать, историю творят, увы, как раз последние.

Тем временем к служителю подошла еще одна караванщица. Ей тоже выпал черный камень. И следующей. И следующей… Прошло еще несколько мгновений – и ладонь Атена оказалась полна драгоценных камней, причем не маленьких и бракованных, а крупных, отборных, хорошо граненных, каждый из которых имел значительную цену, а все вместе они были целым состоянием. – Нам везет.

– Да, караванщик.

– Если так пойдет и дальше… Не хотите остановиться? Не боитесь разориться?

– Наш город богат, – вежливо ответил служитель. – И, потом, в мире людей есть только одна настоящая ценность – жизнь. Все остальное – тлен, прах. Даже если мы лишимся всех драгоценных камней, всего золота, что у нас есть, мы не потеряем ничего.

– Достойный ответ, – одобрительно кивнул Евсей. По его лицу, морщинке, пересекшей переносицу, внимательному взгляду было видно, что он старательно запоминает все происходящее вокруг, все услышанное, чтобы потом записать, не изменив ни слова, не меняя местами порядок вещей и событий.

Тем временем возникла небольшая заминки. Все караванщицы, остававшиеся у повозок, уже вытянули свой жребий, те же, кто был у торговых рядов, еще не успели подойти.

И Атен решил воспользоваться этим, чтобы переброситься с служителем парой слов.

– Хороший у вас город.

– Спасибо, караванщик.

– И люди вы хорошие…

А потом его взгляд упал на мешочек в руках служителя.

– Можно? – он протянул руку, собираясь вытянуть камень.

– Нет! – резко остановил его горожанин, отшатнувшись в сторону. – Сейчас они – только для женщин!

– Прости, – смутился хозяин каравана, – я не хотел нарушать ваш обряд. Я просто хотел взглянуть на камень. Мы долго странствуем по снегам пустыни, но никогда не видели ничего подобного.