Книга 5_Слезы на камнях

А для этого нужно быть смелой. Не обязательно настолько, чтобы вообще забыть страх, но достаточно, чтобы хотя бы встретиться с ним взглядом. И, заглянув ему в глаза, убедиться, что он совсем не так страшен, как тебе кажется.

– Папа?-она с сомнением взглянула на отца, не узнавая его.

– Что?-тот, если и заметил ее смятение, сделал вид, что это не так.

– Ничего,-та пожала плечами. В конце концов, какое это имело значение? Когда все – лишь соню Это не могло быть правдой – Мати не смогла бы забыть дня прихода в город. Такое не забывается. Во всяком случае до тех пор, пока оазис не останется позади. И раз она не помнила этого – значит, ничего такого и не было вовсе. Сон – все лишь сон. А во сне возможно что угодно. Будущее становится прошлым, перепрыгивая через настоящее, родные лица меняются до неузнаваемости, а чужие, наоборот, кажутся знакомыми уже много лет, хотя и остаются при этом безымянными, или берут себе имена других – живых, близких…

– Говорю тебе, дочка,-тем временем продолжал тот, в ком она была готова узнать своего отца.-Страх – он…-караванщик умолк на миг, поморщился, старательно подбирая нужные слова.-Он словно тень. Страшен, когда бежит следом, стонет и охает в темноте за спиной. Кажется, что он вот-вот схватит тебя своими мохнатыми лапами…Но оглянись. Не убегай от него, остановись и всего только оглянись. И он исчезнет, растаяв словно тень в лучах полуденного солнца. От него не останется и следа. Словно ничего и не было. Лишь твои фантазии.

– Ты…Ты так думаешь?-она слушала его, слушала так внимательно, как никогда прежде, словно с ней говорил не отец – простой торговец, а один из небожителей…Один из…Правда, вот только она не знала, кто…Впрочем, это было не важно. А важно было то, что этот загадочный, одновременно такой знакомый и совершенно чужой собеседник сможет рассказать ей.

– Не думаю. Знаю.

– А…А если этот страх навеян не сном, а чем-то большим?

– Чем же?-усмехнулся тот. При этом его усы так забавно топорщились, что она не сдержала улыбки.-Во,-заметив это, воскликнул караванщик.-Уже смеешься. Дочка, ты явно на пути к выздоровлению.

– Да,-та, почему-то покраснев, смущенно потупила взгляд. А затем, глядя в сторону, но не на полог повозки, а куда-то…куда-то за него, в бесконечные просторы не то мира яви, не то страны грез. – А вот если…Если сон повторяется, если он пророческий…Можно изменить его, остановившись?

– Ну, простого бездействия тут недостаточно. Нужно еще кое-что.

– Что?-она резко повернулась к собеседнику, припала к его лицу глазам, замерла, вся уйдя во внимание. Она даже не моргала, боясь пропустить тот момент, когда он даст ответ, а что это произойдет, она не сомневалась.

– Видишь ли…-караванщик почему-то медлил, может быть – стремясь продлить это мгновение, а может – готовя ее к ответу.-Сны-пророчества…Они находятся где-то на грани между явью и фантазией. В них все по особенному…То, что впереди – прошлое, то, что позади – грядущее…Остановись – и увидишь то, чего не было…Вот только это грядущее не изменится только потому, что ты взглянешь ему в глаза.

Беда – она ведь не пройдет мимо, поняв, что ты знаешь о ее приходе. Ей нужна…жертва.

– Жертва?-она вдруг сразу вспомнила тот город, город смерти. И жуткий холод окатил ее с ног до головы.-Нет, нет, никогда!

– Ты спрашиваешь, я отвечаю,-спокойно пожал тот плечами.

"Это…это лишь сон. На самом деле ничего не происходит,-думала она, заставляя себя успокоиться. – И не будет ничего плохого, если я спрошу…Я ведь не собираюсь ничего такого делать. Я просто хочу узнать…" -И эта жертва?…

– Она должна будет принять беду на себя. Освобождая тебя. Беда получит свою жертву – и уйдет.

– Это ужасно!

– Ничего ужасного. Тебе ведь не придется делать ничего плохого. Не тебе заносить нож над чужой жизнью. Достаточно лишь в какой-то миг сделать шаг в сторону. Один лишь шаг – и устремленный на тебя взгляд падет на кого-то другого…

– Но ведь его…того будет ждать страшная смерть…

– Дочка!-он взял ее за плечи, повернул к себе, заглянул в глаза.-Главное, что ты будешь жива! Жизнь – жестокая штука. Не важно, караванщик ты, горожанин. Все люди так делают – покупают себе продолжение жизни ценой чьей-то смерти. Так происходит, когда дозорные вступают в сражение с разбойниками, черпая свое грядущее в их конце…

– Но Шамаш…

– Шамаш!-ей показалось, что на какой-то миг усмешка исказила черты собеседника.

– Ты…Ты ненавидишь его?…Нет!-мотнула она головой.- Ты не мой отец!-она отодвинулась в сторону.Теперь Мати была уверена в этом. Однако, странное дело, это не внушало ей страха. То, чего она действительно боялась, было по другую сторону реальности.-Ты…Губитель?-все же, она не осмелилась назвать имя злейшего из врагов бога солнца по имени.

– Нет,-чужак рассеялся.-Конечно, нет, девочка.

Однако же разоблачение нисколько не разочаровало его. Даже скорее наоборот, обрадовало, ведь теперь он мог сказать то, о чем бы не заговорил никто другой, кроме него одного. Ибо это были его слова. Лишь его. И он не хотел делиться ими, словно гордец заслугой, ни с кем другим.

– Кто же ты? Или это секрет?