Книга

В небольшом кабинете Рем-Таля царила поистине волшебная атмосфера. В этом укромном уголке каждая вещь располагалась удобно, словно на своём месте, единственно правильном. Раньше мне казалось, что способность создавать такую домашнюю обстановку на рабочем месте — привилегия женщин, но нет: Первый Страж короны сумел выстроить пространство буквально по фэн-шую, если бы только в Криафаре знали, что такое фэн-шуй. Большой и надёжный каменный стол со скруглёнными углами, пара удобных стульев, больше напоминающих кресла, мягкая бордовая шкура-ковёр на каменном полу, бесчисленные аккуратно пронумерованные тома на полках. Ничего лишнего, никаких безделушек, и в то же время ковёр был аккуратно расправлен, ни одна книга не торчала вперёд другой. Несмотря на каменные стены, температура внутри была самая комфортная, свет — мягкий, тёплый, и, что самое удивительное — ни пылинки.

Я выпила предложенной воды, с наслаждением ощущая целительную влагу в пересохшем рту.

— Здесь… мило, — неловко сказала я. — Только, наверное, ты бываешь здесь нечасто из-за службы?

— Очень редко, — Рем-Таль пропустил меня вперёд, затем зашёл следом и плотно закрыл дверь за собой. Извлёк откуда-то из-под стола бутылку изумительной формы свернувшейся клубком випиры со светло-зеленой жидкостью внутри и два небольших бокала — компромисс между бокалом и рюмкой.

— Не возражаете, Вирата?

Дегустировать новый алкогольный напиток я, сказать по правде, не жаждала: местное спиртное слишком сильно на меня действовало, на меня — или на худенькое юное тело Вираты Крейне. Валяться в беспамятстве я больше не могла себе позволить, но и обижать отказом Стража, в кои-то веки проявившего эмоции и имевшего на это веский положительный повод в связи с новым назначением, не хотелось. Поэтому я кивнула, понаблюдала за тем, как неторопливая дымящаяся струйка зеленоватого оттенка перетекает из дизайнерской бутылки в бокал, взяла его в руки, поразившись тому, что вино оказалось горячим и приятно согрело руки, вдохнула мятный аромат и сделала вид, что пригубила — по опыту посещения многочисленных студенческих вечеринок отвязных филологов я знала, что иногда проще не спорить, а делать вид, будто ты в общей струе — проверять никто не будет, важен сам факт.

— Как много книг! — продолжила я светский разговор, потому что Рем-Таль вдруг замолчал, уставившись в одну точку. Я заметила, что свой бокал он тоже отставил в сторону нетронутым.

— Это не книги, — Страж словно очнулся от забытья. Вытащил один из фолиантов и протянул мне. Это действительно оказалась вовсе не книга, а скорее какой-то финансовый отчёт — цифры, списки…

— Что это?

— До того, как Вират Фортидер отошёл от дел в связи с… болезнью, он отдавал мне на проверку и изучение большую часть документации, поставляемой виннистерами. Последние два года эта практика, разумеется, не поддерживалась.

Я как-то по-новому посмотрела и на кабинет, и на самого Рем-Таля. Прошлась, насколько позволяло пространство, наугад вытащила ещё несколько увесистых кожаных папок, полистала исписанные разными, но одинаково убористыми, экономными почерками сверки и сводки.

— И ты действительно всё это изучал и читал?

— Разумеется, Вирата. Мне это было интересно, эти труды только кажутся бессмысленными и мёртвыми, но когда-то именно за этими цифрами пряталась жизнь Криафара. В них есть особая магия, измени одну — и у кого-то изменится судьба.

— Верно. Просто это требует не только времени, но и сосредоточенности, внимания, памяти…

— Просто интереса, Вирата. Знаете… когда Вират Фортидер предоставил мне шанс работать в Каменном Замке после смерти матери, я был ещё почти ребёнком и часто фантазировал о том, что на самом деле он — мой отец, и однажды я смогу занять его место, я имею в виду — законно занять. Вират на самом деле очень тепло относился к моей матери, хотя, разумеется, эти детские мечты были беспочвенны, — Рем-Таль то ли вздохнул, то ли хмыкнул. — Я так хотел быть на него похожим, я хотел, чтобы он уважал меня. А потом мне действительно стало интересно. Но за два последних года многое изменилось. Раньше… я не допустил бы того, что произошло в Охрейне.

— Не сомневаюсь, не допустил бы, — откликнулась я эхом. — Жаль, что в Криафаре первостепенное значение имеет кровь и происхождение. Вероятно, однажды всё изменится, но, увы, не скоро.

Сложно было сказать, соврала я или нет. Конечно, Тельман был весьма паршивым правителем, точнее, он ещё вовсе не был правителем дольше солнцестоя в совокупности, но я почему-то не хотела ставить на нём крест. Может быть, я просто оказалась в стане бесчисленной армии наивных и самоуверенных женщин, слепо верящих в то, будто они могут изменить мужчин сиянием своих прекрасных глаз. Может быть, я просто создавала его не таким — но в итоге, как я уже не раз убеждалась, миру это не помешало жить своей собственной загадочной жизнью.