Книга

Иногда Вячеслав присаживался рядом. Точнее, он каждый раз оказывался всё ближе и ближе, и ближе, и я отмечала это как некую неотвратимость, тревожащую, но не сказать, чтобы неприятную. Сегодня он оседлал стул прямо напротив меня, и эта фривольная, почти подростковая поза так не увязывалась с его серьёзным напряжённым лицом.

— Вас что-то беспокоит? — спросила я, мысленно истерически фыркая. Ну да… похитил человека, заставляет писать роман вместо своей исчезнувшей в неизвестном направлении жены — действительно, поводы для беспокойства определенно есть!

— Да, — внезапно ответил он. — Скажите, Анечка… По поводу книги. Вы движетесь к финалу?

— Я движусь к финалу, — хмыкнула я. — Но, как бы вам это сказать…

— Нет-нет, не надо ничего мне рассказывать! Я просто хотел бы знать в самых общих словах…

Он бы хотел знать!

Я повертела чашку в руках — чая в ней оставалось на самом донышке — и неожиданно для себя швырнула её об пол. Примерилась к тарелке.

— Марианна?!

— Я уже поняла, что вы ничего мне не скажите, — сказала я и швырнула тарелку об пол. — Так хоть пар дайте выпустить. Почему вы меня похитили?

— Я не похи…

Я схватила сахарницу и запустила ею в стену. Белые кристаллики разметались по полу.

— Аня! — Вячеслав не схватил меня за запястье, а лишь подставил ладони, сдерживая мои руки. — Успокойтесь, пожалуйста! Всё же идёт к финалу, верно? Скоро всё закончится… для вас. Всё будет хорошо!

— Закончится?! — я взвизгнула, изумляясь самой себе — никогда не думала, что переход от спокойствия к истерике может быть таким мгновенным. — Чем это закончится, вы подумали?! Что буду делать я дальше? На работе меня уволят! Да всех ваших гонораров не хватит, чтобы оплатить столько сеансов психотерапии, сколько мне потребуется! Вы псих, придурок, сволочь, таких лечить надо лоботомией и кастрацией одновременно! Кем вы себя возомнили?! Если вы думаете, что я начну писать книги, то — не начну! Я этому не училась, я в этом деле полный ноль. Карина или кто там, мистический дух, телепатически считывающий идеи из моей тупой башки — и тот их правит до неузнаваемости! Я не писатель!

— Вы не писатель, Анечка, может быть, и так, — почти шёпотом произнёс Вячеслав, и я подавилась своими возмущёнными и правильными словами, уставившись в его лицо — совершенно нелепое после всего мною сказанного, восхищённое, почти восторженное лицо. — Вы гораздо больше. Вы демиург. Уникальная, неповторимая, кроме вас, никто не смог бы с этим справиться. Просто то, что случилось, то, что Карина исчезла — из ряда вон выходящая ситуация, и я прошу у вас прощения, но если бы вы знали, как велика ваша роль, вы бы…

— Вы её совсем не любите? — моя истерика закончилась вместе с подручной для битья посудой. — Вы настолько придурок, что вам важны только её книги, которые вы к тому же и не читаете?! Я понимаю, вы не любите чужого ребёнка, но жену…

— Я не могу её ни любить, ни не любить, — Вячеслав опустил взгляд на свои руки, всё ещё примирительно лежащие поверх моих. — Как бы вам объяснить… Я люблю её. Но это совсем иное чувство, нежели вы вкладываете в это слово.

— Иное?! Конечно, иное. Когда человека любят, а он внезапно исчезает, пропадает без вести, не сидят на кухне с другой женщиной, как ни в чём не бывало! Ищут, волнуются…

— Я ищу. И не только я… Вы — ключ к её возвращению, я же говорил. Вы и ваше творчество.

— Сама не понимаю, почему я с вами ещё разговариваю, — пробормотала я и тоже посмотрела на его руки. — Вот же псих, психов переубедить невозможно. Даже жаль. Если не считать явной беды с головой и вашего матримониального статуса, вы здорово похожи на мужчину моей мечты.

— Я? — кажется, смена темы и моего настроения удивила Вечера больше, чем моя недавняя истерика.

— Вы, вы. У вас приятная внешность, не смазливый красавчик и не перекаченный мачо, — меня понесло, и я мысленно махнула рукой на всё. — Сразу видно, ваше самое сильное оружие — интеллект, и мне это нравится, а особенно то, что при всём при этом вы умудряетесь ещё и неплохо зарабатывать. Вы отличный рассказчик, увлеченный, явно творческий человек. Романтик в душе, рыцарь, бард и интеллигент — восхитительный коктейль, к тому же у вас приятный низкий голос, вы выбираете замечательный парфюм, да и в одежде у вас есть вкус. Но, к сожалению, то, что вы псих, здорово понижает ваш личный рейтинг…

— Я вовсе не сумасшедший, Марианна. Просто в жизни всё гораздо сложнее, чем кажется, и поверить в то, что наша реальность многослойна, не так легко — особенно, если всю жизнь вас убеждали в обратном.

— Вы говорите не по сценарию! — мне вдруг стало почти весело. — Как жаль…

— А что я должен был сказать?

— Вы должны были сказать, что я тоже смахиваю на женщину вашей мечты. Разумеется, это была бы ложь, и я бы в неё не поверила, но мне было бы приятно, хотя бы первые четверть шага.

— Теперь вы говорите как настоящая жительница Криафара, — Вячеслав улыбнулся, и улыбка у него совершенно не безумная. Хорошая такая улыбка. — Вы — женщина моей мечты.