Книга аэда

– Все формальности будут соблюдены, и, как всегда, я с удовольствием лично прослежу за вашим комфортом. Могу ли быть я чем-то еще полезен одному из величайших аэдов? – со стороны казалось, что господин Горран смотрит на собеседников, но в действительности он взглядом проконтролировал, чтобы секретари безошибочно записали как пожелания гостей, так и причитающуюся плату.

– Сафирет, ступайте в регистрационную, там вас направят в нужный сектор здешней библиотеки, не теряйте времени. – Хотя Мао молчал, Тарус понимал, что ученице не следует знать о делах Саргата больше, чем ей сообщит сам дознаватель. – А к вам, господин Горран, у меня немного неожиданная просьба… Мне в этот раз хотелось бы изучить архивные регистрационные книги.

Эта просьба настолько огорошила Горрана, что он на мгновение даже не смог скрыть удивления:

– Вам? Секретарские архивы?

– Видите ли… – Тарус придал себе заговорщицкий вид и понизил голос: – Господин Фельтауз некоторое время назад не очень корректно использовал мою идею, ну, вам должно быть это известно, история вызвала некоторый скандал в научном мире… Но данное обстоятельство позволило ему написать несколько недурных статей, повысивших рейтинг Кайримского университета. То есть он, ну как бы сказать… некоторым образом мой должник, и я хочу вернуть себе долг. А для этого… мне надо знать, чем он занимался, находясь в вашем гостеприимном городе… И я, понимая затруднительность вашего положения, готов отблагодарить вас лично как друг, как благодарный гость! – добавил Тарус поспешно, видя уже нескрываемое замешательство на лице Горрана.

– Дружеская уступка – это мой долг, конечно, – нерешительно протянул Ормузд. – Но я не уверен! Такого рода информация считается конфиденциальной! Иначе бы все нечистые на руку ученые – это я не про вас, а про всяких негодяев вроде Фельтауза, – шли бы по пятам честных людей и крали их идеи…

– Вы ведь знаете, что я честный человек, и можете быть уверены в моей благодарности и моем молчании! – как можно более твердым голосом продолжал убеждать собеседника Тарус, читая в его глазах борьбу жадности и страха наказания за нарушение важного правила. И, хвала Вальдерасу и Аверунне, кажется, жадность все же побеждала…

– Хорошо, господин Тарус, только ради вас, зная вашу порядочность и незапятнанное имя и веря, что всё ради науки и во благо наших обоих миров в нашей благословенной вселенной, одной из возможных… – наконец торжественно провозгласил Горран и, привстав на цыпочки, шепнул на ухо Тарусу сумму желаемого вознаграждения. Сумма была отнюдь не скромная, и Тарусу оставалось только надеяться на то, что Саргат покроет все расходы.

* * *

– А вы молодец, ловко обыграли это дело, хотя аэд-взяточник – нечто новое в моей картине мира, – весело сказал Мао, когда они уже спускались в сектор, где в последний свой визит работал Фельтауз.

– А я не предполагал, что предложу взятку в присутствии сотрудника Саргата и в его интересах, – буркнул Тарус, не разделявший веселья спутника.

– Мне показалось, ваш интерес тоже присутствует, разве нет? – добродушно заметил дознаватель.

С этим Тарус спорить не мог. Он был вдохновенным ученым, и загадка будоражила его воображение больше, чем даже ожидание свидания с желанной женщиной. И, похоже, дознаватель – одаренный психолог, раз сумел в нем пробудить эту жажду разгадки, предоставив ему уже самостоятельно решать проблемы с прибытием в предполагаемую Ксантию и переговорами с Горраном. Действительно, лучшего способа, не заявляя об интересах Саргата и не вызывая подозрений со стороны служб Ханшеллы, попасть сюда у Мао не было.

Масляные фонари тускло освещали коридоры, скрытые под песками от свирепого солнца Наккирских пустынь. В предполагаемой Ксантии была грандиозная разветвленная система подземных каналов и ходов, и о назначении целых секторов шли ожесточенные дискуссии. Аэд и дознаватель направлялись в помещение, которое считалось портальным: именно там, по записям в секретарских архивах, вел свои последние изыскания Фельтауз.

Наконец, сверяясь с картой и указателями, расставленными вдоль стен, они дошли до прямоугольного зала площадью не больше двенадцати квадратов.

– Полжизни бы сейчас отдал за нормальный электрический фонарь! Столько сотен лет с Распада Шестимирного Ульма прошло, логики множество полезных приспособлений изобрели, а вы, аэды, живете технологиями времен Вальдераса! – вздохнул Олдер, тщась рассмотреть помещение при свете масляного светильника.

Тарус, не ответив, поставил свой фонарь на пол и рукой провел по одной из стен, произнося вновь слова из древнеульмийского языка. Через несколько мгновений на стене загорелись три руны, и мягкий желтоватый свет залил все пространство.

– То есть мы могли бы спуститься при нормальном освещении, без риска сломать шею? – В голосе дознавателя звучало неподдельное возмущение.

– Не могли бы. Аэды не готовы отдавать полжизни за светильник, – сухо отрезал Тарус. – А теперь мне надо понять, что в этой портальной могло заинтересовать Фельтауза.

– А вы уверены, что это портальная?